Последний пророк - Барбара Вуд Страница 46

Фарадей практически не спал.

Совесть мучила его, он физически боролся с ней, простыня на походной кровати, ночная одежда полностью промокли. Он падал на пол и молился, пока боль не пронзала его колени, потом с трудом вставал. Он молил Бога, чтобы Он направил его, просветил его и опроверг пугающие слова Джона Уилера. Но к рассвету Фарадей не услышал ни какого ответа. Всевышний так же молчал, как в то утро, когда умерла Абигейл.

«Бог испытывает меня, — написал Фарадей в своем дневнике, на странице, датированной 12 сентября 1915 года. Утренний кофе остывал в жестяной кружке. — Он не дает мне легких ответов. Я должен бороться за каждый свой шаг. Ковбой уверен, что развалины посещают призраки. Он сказал, что какое-то несчастье случилось там, что зло по-прежнему существует. Должен ли я идти туда, пройти через это испытание и таким образом найти дорогу к Богу? Или должен повернуть назад и тем самым явить Богу чистоту своего сердца?»

Но он не мог не посетить запрещенное место. Обстоятельно все продумав, он взял свой альбом, карандаши, бинокль, панаму, а также для уверенности маленький томик Библии и направился в сторону каньона. Беттина и Моргана на лошадях, неохотно, последовали за ним. Свояченица отказалась оставаться одна в лагере с Уилером и индейцами, заявив, что прогулка на свежем воздухе пойдет только на пользу ее племяннице.

Под дружелюбным солнцем они исследовали развалины. Фарадей пытался оправдать свои страхи прошлой ночью разыгравшимся воображением. Они находили только стены, камни и песок. Не видели никаких призраков-оборотней, никаких каннибалов.

Но Фарадей все равно был настороже, хотя и не представлял, откуда ждать беды.

Беттина с зонтиком над головой изящно переступала через камни, приподнимая юбку и обнажая высокие зашнурованные ботинки, словно она перепрыгивала через лужи на проспекте Содружества. Моргана, самая драгоценная маленькая фея Фарадея, как эльф, порхала с камня на камень, от стенки к стенке, заглядывая в зияющие окна и дверные проемы, кричала: «У-у!» и смеялась. Ей было всего пять лет, и она ничего не боялась. Чувство любви переполняло сердце Фарадея.

Оставив ее играть на безопасном месте среди валунов, он направился через булыжники и камни. Таинственная привлекательность этого места овладевала им. Настроившись на лирический лад, он рассуждал: «Там, где когда-то ходили люди, теперь ползают только скорпионы и змеи, а в небе над своим гнездом медленно кружит одинокий орел». Заглядывая в зияющие дыры окон и осматривая пустые комнаты, Фарадей размышлял, не так ли чувствовал себя Шлиман, когда обнаружил Трою, или Эванс, когда откапывал величественный дворец в Кноссе.

Подойдя к плоскому мощеному пространству между двумя земляными ямами, явно вырытыми человеком, Фарадей остановился. Площадка местами была расчищена, и она тоже, казалось, была делом человеческих рук. Фактически это был пол под открытым небом. Возможно, несколько столетий назад это была городская площадь? Между двумя ямами, которые Уилер называл «кивы», возвышался каменный холм. Он тут же приковывал к себе внимание.

Высотой примерно по пояс, этот холм был отвесным и, насколько Фарадей мог судить, не служил никакой определенной цели. Он не был частью стены, стоял на открытом пространстве.

Фарадей посмотрел на север, где отчетливо были видны первые ряды комнат, Беттина и Моргана их внимательно осматривали; затем он взглянул направо, где древний город, казалось, просто растворялся в скалах. Комнаты и террасы, кивы и предполагаемая площадь были ему понятны. Но для чего по центру навалена эта груда камней?

Установив свой раскладной стульчик и положив на землю холщовую сумку с альбомом и карандашами, Фарадей приступил к расчистке каменной кладки от наваленных камней, поднимая и отбрасывая их в сторону.

— Стой там, где стоишь, или я буду стрелять!

Фарадей резко повернулся и увидел два дула дробовика, нацеленных ему в грудь. Мужчина, который держал оружие, посмотрел на него злыми глазами, а затем не менее злым голосом приказал:

— Убирайся отсюда! Ты, мерзкий ублюдок! Или я убью тебя!

Фарадей поднял руки вверх, будто его поймали за воровством, и, заикаясь, произнес:

— Но я… видите ли… нет необходимости…

— Все в порядке, Ангер. Достаточно. Ты испугал джентльмена.

Фарадей повернулся и увидел полного мужчину в помятом белом костюме, который, тяжело дыша, шел к ним. Его щеки горели румянцем, а лысина сияла на солнце.

— Он на моем участке! — резко выпалил мужчина с дробовиком.

— Ты что, не видишь, он всего лишь турист? Ангер, тебе следует кругом расставить таблички, если ты не хочешь, чтобы невинные люди бродили по твоей территории. — Новоприбывший улыбнулся широкой улыбкой и протянул Фарадею руку. — Гарольд Сойер, университет Джона Хопкинса. А там моя кирка, позади вас.

Фарадей опустил руки, но продолжал следить за ружьем.

— Что все это значит?

— Позвольте, мы сначала зайдем сюда, можно? А потом я вам все объясню. Видите, здесь веревка.

Теперь Фарадей увидел, что в нескольких дюймах от земли, между двумя деревянными колышками, была натянута тугая веревка.

— Это участок Ангера, — спокойно объяснил Гарольд Сойер, а его приятель с ружьем по-прежнему держал Фарадея на прицеле. — Вы противоправно нарушили частное владение.

Фарадей нахмурился:

— Этот человек застолбил часть этих развалин? Это законно?

— Боюсь, что да. Когда-то всю эту территорию безнаказанно грабили мародеры. Затем, чтобы защитить руины, в это дело вмешалось правительство. Теперь любой человек может заплатить и получить особое разрешение на раскопки. Некоторые владеют теперь большими территориями. Вы можете осмотреть все вокруг, но только не приближайтесь к участкам, огороженным веревкой Ангера.

— Он убил бы меня?