Музыка грязи - Тим Уинтон Страница 46
Музыка грязи - Тим Уинтон читать онлайн бесплатно
Она кладет голову на край его спальника. У нее в волосах палочки, и на одной щеке – полосы красной грязи. Она дышит горечью ему в лицо.
– Я Нора.
Он кивает и видит за ее спиной, что второй машины нет. Рука Ржавого свешивается из открытого окна «Бедфорда», а его нога лежит неподалеку в грязи.
Местность вокруг сухая и красная. Когда Фокс поднимается, в глазах у него мелькают звезды и губы колет. Он находит канистру с водой в кузове грузовичка и жадно пьет. Он тянется за своим рюкзаком и обнаруживает, что его не ограбили.
Фокс везет их в страну ущелий. Он будто едет через кино. Через вестерн. Столовые горы, холмы. Скалы, ущелья. Нора сидит, приоткрыв губы, дыша ртом в полудреме. Они не разговаривают. Его подташнивает, и он чувствует беспокойство; он не уверен в событиях прошлой ночи, но в достаточной мере соображает, чтобы понять, что она не хочет говорить ни об этом, ни о чем бы то ни было еще. С той самой минуты, как они встали, она просто вела себя так, как будто едет с ними. Он ведет машину, а Ржавый спит в кузове. Серфер просыпается, когда они начинают подскакивать на выбоинах на повороте к Уитнуму.
В грязном старом поселке Фокс провозит их по мощеным улицам с остатками тропинок и садов, но домов там нет. Почти все снесено и вывезено, чтобы люди перестали здесь жить. Крылечки и залитые бетоном площадки пусты. Там и сям встречаются сваи домов, подъездные дорожки. Одинокий школьный знак. Секции низкой ограды, экзотические деревья, шпалеры, увитые бугенвиллеей и жасмином. Несколько людей, кажется, все еще живут здесь, но по большей части тут пустые улицы и предупреждения об охране здоровья. В конце последней пустой улицы Фокс выезжает на потрескавшийся асфальт и смотрит на стену каньона. Именно там, полагает он, они и добывали голубой асбест, горами вздымающийся вокруг. Когда его старик был золотоволосым пареньком с женой-книгочейкой и у него была присмотрена землица на юге.
«Бедфорд» тормозит. Над ними поднимается скала, как волна, красная, пурпурная, черная.
– Не думал, что это так красиво, – говорит Фокс, не собиравшийся произносить этого вслух.
– И не красиво вовсе, – откликается Ржавый. – Тут чертовски жарко и пыльно, пусть здесь черномазые живут, а нам не надо.
Девушка оглядывается на Ржавого, а потом на Фокса; она моргает.
Фокс понимает, что увидел достаточно; тем больше ему хочется продолжить путь.
Девушка открывает дверь, выбирается и садится на корточки. Ее моча катится по каменной земле, не впитываясь.
– Чче-орт, – стонет Ржавый.
Фокс поворачивается и смотрит на него, но ничего не говорит. Ржавый лежит, откинувшись, на зловонной горе мусора в своих леопардовой расцветки плавках в облипку, выпятив свой пенек и злющий как черт.
– Я хочу есть, – говорит Нора, забираясь внутрь и закрывая дверь от жары. – Я могу целую лошадь съесть.
– Съешь меня, – говорит Ржавый.
– Ты свинья.
– А ты сидишь в моем грузовике, так что выбирай выражения.
Фокс разворачивает грузовик и проезжает обратно по пустым улицам, занимая себя процессом вождения, чтобы ничего не говорить.
– Что? – орет Ржавый. – И вот оно? Ты заехал так далеко, и это все, что ты хочешь увидеть? Это место, которое убило твоего отца, и ты отдаешь ему всего пять минут времени и писюльки какой-то хиппушки?
Девушка смотрит на Фокса, он чувствует ее взгляд, но не встречается с ней глазами; он проезжает мимо развалин жилищ тех, кто оставался здесь до конца, и выезжает на волнистую красную дорожку, ведущую к шоссе.
– Твой старик гордился бы тобой.
– Заткнись, а? – говорит девушка, пытаясь перекричать грохот подвески.
– Отсоси мой пенек.
– Щас.
– А я тебя оттяну в твой большой хипповский зад.
– Господи, ну и невоспитанный же ты!
– Я буду качать, качать, и качать, и качать…
Фокс вставляет кассету со «Стили Дэном» обратно в деку и заглушает Ржавого. Через некоторое время он снова видит серфера в зеркале заднего вида, и шприц снова торчит у него в ноге и шатается, когда машину подбрасывает на кочках; и через несколько минут он разваливается, раскинув ноги, и руки на члене, и он напевает слова под музыку.
Громыхая, они едут через глубокие красные ущелья, под каменными основаниями холмов, утыканных колючими камедными деревьями, ветви которых – просто бакенбарды на челюстях огромных скал и холмов над ними. В расщелинах прячутся тени, которые так черны, что это его беспокоит. Посиди здесь достаточно долго, думает он, и эти тени высосут у тебя разум. Всего один вдох всех этих жаброподобных трещин. Эти гряды напоминают Фоксу какое-то задремавшее существо, сон которого длится недолго, – будто бы получившая солнечный удар пыльная шкура этого места может затрястись и упасть, подняться на свои кривые ящеричьи ноги и в любой момент поковылять прочь.
Его мысли странствуют, пока на крутом повороте дороги Фокс не замечает одинокий термитник, черная тень которого ложится на путь к его входу. Через секунду показываются и другие, целая колония. Он медленно тормозит «Бедфорд».
– Ты в порядке? – спрашивает девушка Нора, когда он вылезает.
– Я просто хочу посмотреть, – говорит он, и его настигает вскипающий шлейф пастельной пыли, поднятый грузовичком. – Я на секунду.
Горячий воздух гуще пыли. Он пробирается через поросль пырея, чтобы постоять среди красных монолитов. Он прикасается к первому из них и чувствует, как в его руках отражается форма, он ощущает трещины на стенах термитника, обжигающее прикосновение. Недалеко от него вспархивает голубь. Сзади сигналит «Бедфорд».
В огромной и бесцветной таверне девушка просит рису. Женщина за прилавком ухмыляется. На шоссе Нора ест пирог с мясом с видом великомученицы. В кузове Ржавый сидит на своем матрасике, и на подбородок ему свешивается серебристая нитка слюны.
Они выезжают из сияющих ущелий в широкую степь. Они пересекают реку Фортескью, и из земли начинают показываться железные шишки и валуны.
Фокс не понимает, следовало бы ему задержаться в Уитнуме подольше или нет. Он мог бы сходить к шахте. Но старик бы подумал, что он окончательно сбрендил. Дышать всем этим асбестом на каждом шагу – это было бы как оскорбление. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов – не так ли он сам говорил?
Долгое время он хочет заговорить с девушкой, понять, что к чему, но она, как ящерица, невосприимчива к его взглядам. Когда наконец он отчаивается, она заговаривает с ним.
– Он твой приятель?
– Шутишь? – говорит он. – Я просто автостопом еду.
Она кивает и кладет голые ноги на приборную панель. Ветер раздувает ее платье. Она приглаживает платье руками.
– Ты в порядке? – бормочет он.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии