Модницы - Линн Мессина

Кабинеты «Модницы» — вроде улиц Сан-Франциско с их подъемами и спусками, где что ни низина, свой климат. Только у нас зоны аромата. У каждого редактора в кабинете обязательно горит ароматическая свеча — сирень, ваниль, корица, смеси запахов под названием «Бабушкина кухня». Не нравится один запах — пройди несколько метров, и можешь нюхать другой.

Но сегодня царит один аромат. Кто-то жжет ладан. Тяжелый сильный запах толстолапым призраком плывет по коридору, заползает под двери, проникает повсюду. Он перебил даже привычный запах антисептика в ванной.

Это уже перебор. Как ковровое бомбометание, от которого негде укрыться. Единственное спасение — пойти подышать сигаретным дымом на первом этаже, за входной вертушкой.

— Фимиам и мирра. — Это Кристин заглянула ко мне через перегородку.

— Что? — Я пытаюсь написать статью о ресторанах, принадлежащих знаменитостям, но никак не могу сосредоточиться — отвлекает запах.

— Запах. Это фимиам и мирра, — объясняет она.

Неужели? Я не очень-то ей верю. На дворе двадцать первый век, и никто уже не помнит, как пахнут фимиам и мирра.

— У мирры горьковатый острый привкус, — говорит Кристин.

— Это не мирра, — говорю я, не отрывая глаз от экрана компьютера. — Мирры больше не существует.

Кристин прислоняется к перегородке, и та слегка прогибается под ее весом.

— Как ты можешь отрицать существование мирры?

Теперь я смотрю на нее.

— Могу и отрицаю.

— Это просто смешно. Волхвы принесли ее в подарок младенцу Иисусу.

— Ну и что? — Я пожимаю плечами и говорю что-то насчет птицы додо, которой тоже больше не существует.

— Волхвы не приносили птицу додо в Вифлеем. — Кристин фыркает, превратно истолковав мои слова. — Что за глупость!

— А ты почем знаешь, — парирую я. Что за самоуверенность! — Откуда тебе известно, что они не приносили птицу додо?

— Оттуда! Этого нет в Библии. — Ее горячность забавна. Я-то просто ее поддразниваю. — Там нигде не упоминается птица додо.

Я не так серьезно отношусь к религии, как Кристин — по правде сказать, вообще никак не отношусь, — но расстраивать ее я вовсе не собиралась, не ожидала, что она вцепится в тонкую перегородку, сжимая кулаки. Но уж извиняться — увольте. Мирры больше не существует, и все тут. Я имею право на свое маленькое убеждение, пусть даже и ошибочное. Фимиам может существовать сколько угодно — уж больно безобразный в нем звук «ф», да еще и причмокивающее двойное «м», — но никак не мирра, легкая, как воздушный поцелуй.

— И вообще, — говорит Кристин, — как мирра может не существовать, ведь она была у нас на кулинарных курсах.

Кристин хочет уйти из «Модницы», хочет писать о кулинарии. Критик ресторанной кухни. Мечтает стать одной из тех, кому платят за распознание неуместного привкуса тмина в весенних рулетиках. Хочет ходить на обеды фонда Джеймса Берда и сидеть рядом с Джулией Чайлд. Работать в журнале, полном множества запахов, не только ладана.