Мадлен. Пропавшая дочь - Кейт Мак-Канн Страница 43

Суббота, 2 июня. На дела, связанные со следствием или проведением нашей кампании, нередко уходило и время, предназначенное для семьи. Так было и в тот день. Прежде чем отвести детей на пляж Прайя-да-Роша, Джерри засел за компьютер, чтобы ответить на электронные письма, накопившиеся за то время, пока мы были в Мадриде. А мне нужно был написать письмо Джоан Роулинг. Пару недель назад одна моя знакомая упомянула, что в июле Джоан собирается выпустить новую книгу о Гарри Поттере, и предложила связаться с ней и узнать, не сможет ли она, проводя рекламную кампанию своей книги, как-то привлечь внимание к Мадлен.

«В июле? — воскликнула я тогда. — В июле?»

Нет, Мадлен наверняка к этому времени вернется. Я панически боялась думать, что это может не произойти, что моя подруга допускает мысль, что это может не произойти. Подобное у меня в голове не укладывалось. Мне было крайне необходимо, чтобы Мадлен вернулась завтра, через час, в следующую минуту. Но вот прошло несколько недель, и я обращаюсь за помощью к известной писательнице. Как же я смогла не сломаться до сих пор? Просто поразительно, что могут выдержать мозг и тело человека, сохраняя при этом жизнеспособность! Ты не понимаешь, как тебе удается продолжать жить, и все же ты дышишь, разговариваешь, двигаешься. Я крепко вцепилась в надежду, что, какую бы помощь ни оказала нам Джоан Роулинг через месяц, в ней уже не будет нужды. Однако этого было недостаточно, чтобы я немного успокоилась, хотя бы на день.

«Снова плакала в постели — ничего не могу с собой поделать… От мыслей о том, как Мадлен страшно, как ей больно, мое сердце разрывается на куски. От мыслей о педофилах мне хочется сорвать с себя кожу. Педофилы, как и психопаты, не являются нормальными человеческими существами. Я никогда не была сторонницей смертной казни, но считаю, что общество нужно оградить от этих людей. Мне все равно, как это будет сделано, но педофилов следует навсегда лишить каких бы то ни было контактов с детьми».

Джоан Роулинг не отказала в помощи, и мы очень благодарны ей за это. Когда 21 июля поступила в продажу ее книга «Гарри Поттер и Дары Смерти», она по настоянию писательницы распространялась с новой листовкой о Мадлен.

В воскресенье, 3 июня, ровно через месяц после похищения Мадлен, мы с Джерри открылись друг другу чуточку больше, поделились мыслями, которые до сих пор не могли или не были готовы произносить вслух.

Мы были одни и работали за компьютерами. Было тихо, горел неяркий свет. Не помню, как начался этот разговор, но я рада, что это случилось. Мы заговорили о том, какое сильное чувство вины гложет нас из-за того, что в тот злополучный день мы не были в нашем номере рядом с детьми; о том, почему мы, уходя, не заперли стеклянную дверь. Теперь нам даже было трудно понять, как могли мы быть такими беспечными. Мы вслух допустили, что Мадлен уже нет в живых, что мы, возможно, так никогда и не узнаем, что с ней произошло. Сможем ли мы вернуться в наш дом, в дом, который мы делили с ней? Или нам лучше переехать? Куда? Мы поговорили о своем намерении сделать все возможное, чтобы не позволить подобному случиться с другими, чтобы уберечь другие семьи от того, через что проходили мы. Нам было нужно, чтобы весь этот ужас принес пользу если не нам, то хоть кому-нибудь.

Для меня поделиться этими сокровенными мыслями было все равно что вскрыть нарыв. Когда я призналась в своих страхах и сомнениях, выставила их напоказ, поделилась ими с единственным человеком, который испытывал их в той же степени, мне вдруг стало немного проще их осознавать. Воспрянув духом и наконец немного расслабившись, я той ночью спала безмятежным сном впервые за много-много дней.

В начале июня Джерри позвонил руководитель отдела связей министерства иностранных дел. Он сообщил об озабоченности правительства тем, что Кларенс стал «слишком заметен». Не знаю, что именно он хотел этим сказать. Кларенс действительно был весьма активен, и, возможно, из-за своей открытости и общительности ему не удавалось находиться в тени, как того хотели в министерстве иностранных дел. Быть может, это привлекало внимание к тому факту, что правительство все еще предоставляет нам специалиста по связям со СМИ, из-за чего задавались неудобные вопросы. С момента исчезновения Мадлен прошел месяц, так что они таким образом могли просто мягко указать на то, что нам пора найти собственного помощника.

Как бы то ни было, Джерри предложили на средства «Фонда Мадлен» нанять кого-то, кто заменит Кларенса, когда мы совершим все запланированные в рамках нашей кампании поездки. Джерри неохотно согласился. Мы не думали, что нам придется выплачивать зарплату из средств фонда, предназначенных для того, чтобы покрывать расходы на поиски Мадлен. Когда фонд создавался, нам не приходило в голову, что подобного рода помощь будет нам нужна и через месяц. Не зная, сколько все это продлится, мы не могли предугадать, на сколько хватит этих денег.

В понедельник, 4 июня, мы записали видеообращение, которое должны были показать на следующий день в передаче «Полицейский надзор». Эта телепрограмма канала Би-би-си не раз помогала полиции раскрывать преступления, используя информацию, полученную от зрителей. Наше обращение было адресовано в первую очередь британским туристам, которые находились в Алгарве во время похищения Мадлен.

К нашему огромному разочарованию «Полицейскому надзору» не разрешили снимать воссозданное похищение Мадлен, на что мы очень рассчитывали, надеясь, что это поможет найти новых свидетелей. В Великобритании полиция часто показывает реконструкцию преступлений в передачах наподобие «Полицейского надзора» или на новостных каналах, но нам сообщили, что в нашем случае это невозможно ни в Португалии, ни в Великобритании из-за закона о тайне следствия. Нам позволили показать в передаче пижаму, похожую на ту, в которой была Мадлен, что было очень важно, потому что в некоторых репортажах ошибочно сообщалось, что ее пижама была белой.

Среда, 6 июня. Сегодня мы снова улетели из Португалии, на этот раз в Берлин и Амстердам. Для этого перелета с тремя остановками нам предложил самолет один из директоров «Нетджетс», компании, которая продает реактивные самолеты на условии частичного владения. Предложение это мы приняли с благодарностью, исходя из тех же соображений, по которым раньше приняли помощь сэра Филипа Грина, чей самолет доставил нас в Рим. И снова нас сопровождала небольшая группа журналистов.

Наша программа в Берлине была довольно насыщенной, но все прошло гладко благодаря знаменитой немецкой пунктуальности. Сразу после записи интервью для телевидения нас отвезли на встречу с послом Питером Торри. Это милейший человек, отец трех дочерей.

Затем состоялась печально известная пресс-конференция. Печально известная из-за той шумихи, которую подняли британская пресса и общественность. Наша реакция на это была далеко не так драматична, несмотря на газетные заголовки наподобие «Макканны потрясены инсинуациями журналистки» в «Миррор». Сыр-бор загорелся, когда Сабина Мюллер, немецкая радиоведущая, спросила нас: «Как вы относитесь к тому, что все больше и больше людей, указывая на вас, говорят, что вы ведете себя не так, как вела бы обычная семья после похищения ребенка, и даже предполагают, что вы сами можете быть причастны к этому?» Несмотря на гомон ошеломления, прокатившийся по студии, сначала я не обратила внимания на ее последние семь слов, потому что сконцентрировалась на первой части вопроса, которая касалась критики, вызванной нашей активностью в ходе европейской кампании.