Рандеву и другие рассказы - Дафна дю Морье Страница 41

– Все прекрасно – применительно к обстоятельствам. Вы же знаете, что такое первые репетиции.

– Ну и как же все себя проявили?

– Отлично – в общем и целом. Думаю, никого заменять не придется.

– А что Мартин Уилтон? Подойдет? Впишется?

– Он полностью вошел в материал. Точно знает, что ему делать. У режиссера с ним хлопот не будет. Техника для такого молодого актера просто поразительная. Где он только этого нахватался?

– Не слишком молод, как по-вашему?

– Нет… пожалуй, нет. Надеюсь, что нет. Хотя ошибиться не хотелось бы. Ах, как жаль, что вас не было!

– Согласен. Я бы с первого взгляда все понял. А что он за человек, как вам показалось? Симпатичный? Не очень самонадеянный? Вы хотели бы видеть его в труппе?

Она немного помедлила с ответом, а потом смущенно усмехнулась:

– Как профессионал он безусловно на высоте… Но это я уже сказала. Что еще можно добавить?

– Стойте, стойте! Что-то вы темните. Не пытайтесь водить меня за нос. Помните наш уговор? Только правду! Что он, грубиян? Дурно воспитан?

– Нет, нет. Умоляю, не мучьте меня. Хватит о нем.

– Ну уж нет! Я все равно не отстану, пока не выясню, в чем дело. Не тяните, выкладывайте: что с ним не так?

– Нет, не могу, это нехорошо… бедный мальчик! Он скорее всего не сознавал, что творит. Он так молод и, судя по всему, окружение у него довольно низкого пошиба: вечно навеселе, и нравы самые предосудительные.

– К чему вы клоните? Он был нетрезв? Да что он натворил, чем досадил вам?

– Он, собственно… довольно энергично меня домогался, только и всего. – Она пожала плечами и рассмеялась.

Пол Хейнс оторопело смотрел на нее, не веря своим ушам.

– Боже правый! Что вы имеете в виду?

– Понимаете, я ни разу в жизни не попадала в столь идиотское положение. Такие вещи случаются с кем угодно, но не со мной. И довольно, забудем об этом.

– Еще чего! – рассвирепел он. – Я должен знать все досконально. Что именно себе позволил этот щенок?

– Я пригласила его после репетиции заехать ко мне обговорить второй акт, а он засиделся и явно рассчитывал на ужин. Возможно, он выпил лишнего, не знаю. Только ни с того ни с сего начал нести несусветную чушь – что наконец-то он со мной наедине, якобы он много лет об этом мечтал. Потом попытался меня обнять… Словом, действовал весьма напористо. Я этого никак не ожидала и, представьте, совершенно растерялась, и… Помилосердствуйте! Язык не поворачивается!

– Продолжайте, – приказал он.

– Боюсь, он неуравновешен, и вообще какие-то отклонения от нормы есть. Не редкость среди нынешней молодежи – вы замечали? Мне искренне жаль его бедную жену.

– Как?! Крысеныш еще и женат?

– Да… И это огорчительнее всего. Он не отпускал меня, требовал, чтобы я ехала к нему домой – жена ушла в кино и должна была вернуться не раньше полуночи. Короче, разошелся не на шутку. Просто ужас! Мне с трудом удалось его утихомирить и выставить за дверь, буквально за несколько минут до вашего звонка. Вот почему у меня такой измученный вид – я совершенно без сил. Видимо, на него нашло временное умопомрачение, а может быть, его подстегнуло то, что я здесь совсем одна. Обещайте сейчас же выбросить все это из головы.

– Весьма сожалею, – медленно выговорил он. – Но вы помните, о чем я толковал на днях? Именно такие явления я намерен решительно пресечь. Это непристойно, омерзительно. И как он посмел посягнуть на вас? Вот что меня больше всего возмущает! Еще, чего доброго, напринимался какой-нибудь дряни. Гнилой парень, насквозь гнилой. Подумать только – этому прохвосту я собирался дать такой шанс!.. Однако, голубушка, вы ведь хотели все от меня утаить. Великодушие великодушием, но тут, мне кажется, вы слишком далеко зашли.

– Поймите, я ни на кого не хочу навлекать неприятности!

– Неприятности? Полная чушь! Если бы я теперь дал ему роль, я нарушил бы все свои принципы. Разогнать окопавшихся в театре нравственных уродов для меня вопрос чести, и я намерен сей же час взяться за дело. Молодого мистера Уилтона ожидает большой сюрприз. Максимум через полгода его карьере крышка. А роль я скорее отдам последнему рабочему сцены, чем ему!

Она молча покачала головой – защищать юношу дальше было явно бесполезно. Хейнс направился к двери.

– Вы падаете от усталости, голубушка, идите-ка спать. С вас на сегодня хватит. – Он протянул руку за шляпой и уже с порога спросил: – Как, напомните, фамилия того парня, который играл вашего брата?

– Чья фамилия? – рассеянно переспросила она. – А-а… Карсон. Бобби Карсон. А что?

– Мы завтра же утром с ним свяжемся. Пригласим на репетицию к одиннадцати. Спокойной ночи, моя дорогая.