Между строк - Ирина Васильчикова Страница 34

Размытые пейзажи октябрьских улиц напоминали картины Вильдау. Было в них что-то воздушное, неуловимое, недосказанное. И в то же время наводило тоску. Осень выдалась на удивление сухой и теплой, не было изнуряющих затяжных дождей, пронизывающего ветра. И будь у меня время, я с удовольствием бы плутала в лабиринтах столичных переулков.

Карамельное солнце время от времени пряталось в подпаленных им же облаках и, выглянув, разбивалось на множество разноцветных кусочков о витрины магазинов и окна многочисленных офисов.

Воздух был по-осеннему пряным и прозрачным. Уже исчезло буйство красок, все степенно, неброско. Звезды кленовых листьев окрасили город в разные оттенки желтого, красного и оранжевого. Цвета в одежде прохожих тоже стали поспокойнее, в основном приглушенные, пастельные. Все вокруг воздушное и невесомое, как зефир.

Домой я пришла в приподнятом настроении. Скинув обувь и куртку, пошла на кухню. Кот, видимо, не ждал меня так рано (было около восьми), тщательно стал изучать меня и обнюхивать. Понял, что свои, и успокоился, устроившись рядом. «Застрелился», закипев, чайник.

— Ну что, перекусим?

— Мбр-я-а-оу, — ответил кот.

— Да, мой хороший, совсем ты без меня одичал.

— Бр-ау.

— Иди ешь, пока дают.

Дважды его просить не пришлось. Я сварила себе кофе. Зазвонил телефон.

— Привет. Как дела?

— Спасибо, Андрюш, менее-более.

— Мы увидимся сегодня?

— Сегодня? В принципе можно.

— Тогда жду в десять в «La Forte».

— Хорошо. Договорились.

Морозов обладал удивительной способностью появляться именно в тот момент, когда этого меньше всего ждешь. Ну откуда он знал, что я буду дома в такую рань, а не в два часа ночи, что не уйду через десять минут, как это частенько бывало, что все совпадет именно так, как он это задумал? А может, я сама этого хотела? Вот ведь появился человек, который может просчитать твои поступки, почувствовать твое настроение, угадать желания… Человек, способный взять тебя за руку и повести за собой, прежде чем ты сумеешь что-то сообразить. Человек, перед обаянием, умом, силой которого ты не можешь устоять. Ты иногда ощущаешь себя рядом с ним девчонкой, которой неведомы сложные жизненные коллизии. Рядом с ним можно быть слабой, чего-то не знать, чего-то не уметь. Можно забыть раз и навсегда это нелепое словосочетание «бизнес-вумен», забыть про ежедневник, пейджер и часы. Это все из другого измерения.

И вот я стою перед зеркалом, разглядывая себя с головы до ног. Пора.

На этот раз я позволила себе некоторые вольности. Времени на раздумья и выбор нарядов особо не было. Погода ясная и теплая, так что можно забыть о любимых кожаных брюках и теплом свитере. Да и не к месту они сегодня. На первое, тем более такое ответственное, свидание следовало бы принарядиться. Перебрав вешалки, остановила свой выбор на маленьком черном платье и любимом бархатном бордовом шазюбле — пиджаке, больше напоминающем сюртук. Черные полусапожки на шпильке завершали картину. Не замерзну. Да и вечер, похоже, обещает быть жарким.

Морозов в отличие от меня, как всегда, пришел вовремя. Выглядел немного усталым, но глаза… Он смотрел на меня в упор, не отрываясь. Если еще минуту назад его взгляд был направлен в себя, то теперь появились задор, уверенность, лукавая искорка и еще бог знает что.

На Морозове были черные джинсы и джемпер серо-болотного цвета. Я подобный колор называю «цвет грязной паутины», но Морозову он на удивление шел. Вроде обычная повседневная одежда, но на нем она смотрелась, словно он сошел с картинки. Просто удивительно. Забегая вперед, скажу, что я видела его в костюмах два раза, и то лишь потому, что ситуация обязывала. Иначе пришел бы в свитере. Казалось, он сроднился с джинсами и джемперами, словно они были его второй кожей. Я как-то аккуратно завела об этом разговор.

— Так ведь удобно же. — Морозов недоуменно повел плечами.

Мы сидели друг против друга. Звучала приятная, ненавязчивая музыка. О чем-то ворчал контрабас, перебиваемый мелким дождиком клавиш. И в самый разгар их отчаянного спора вклинивался саксофон. Каждый из нас думал о своем. А может, друг о друге. В течение получаса мы практически ни о чем не говорили. Каждый думал, с чего начать. Эта недосказанность витала вокруг нас, она ощущалась в полумраке зала, смешавшись с сигаретным дымом и джазовыми мелодиями.

— Я тебя сегодня не узнаю. Что-то случилось? — Он первым решил нарушить «заговор молчания».

— Нет, все по-прежнему. А что?

— Я ни разу не видел тебя такой спокойной и молчаливой.

— Разве?..

Так мы и болтали ни о чем. Но было ясно, что главное не сказано. Главное — в глазах, в полуулыбке… Да и не нужно было об этом говорить.

Пламя свечи изредка вздрагивало, пытаясь выбраться из-за стеклянного колпака и все-таки разузнать, что происходит. Что задумали эти двое?

— Я, наверное, на той неделе уеду.

— Куда?

— На съемки.

— Надолго?

— Дня на три.

— Что за фильм? Кто режиссер?

— Тебе хочется об этом знать?

— Да.

— Давай мы этому посвятим другую встречу. Как-нибудь потом. А сейчас предлагаю выпить. За нас.

— За нас.

В «La Forte» мы просидели два часа, беспечно болтая обо всем, как всегда, потеряв счет времени. Мимо проходила компания, и кто-то из ребят сказал: «Ого, уже полночь!» Мы не сговариваясь посмотрели на часы, потом друг на друга.

Через полчаса мы сидели на кухне, довольно уютной и ухоженной для холостяцкого жилища, — в светло-коралловых тонах, плитка под мрамор. Соломенное бра над столом. На столе — радиотелефон. Темно-бежевый кухонный «уголок», мебель светлого дерева. На широком подоконнике — бумаги, журналы, на холодильнике на магнитах — записки-напоминания.

— Ты что-нибудь будешь?

— Нет, спасибо.

— Как-то неудобно морить гостью голодом.

— Голодом? Ты издеваешься?

— Ну, как знаешь. А то у меня есть еще вино, сыр…

— Признайся, ты долго изучал мои пристрастия?

— Значит, будешь.

Но на кухне мы задержались недолго. Даже не знаю, как так получилось. Я была впервые в этой квартире, но почему-то точно знала, куда идти. Хотя расположение комнат, а это была двухкомнатная квартира, я увидела лишь утром. Все происходило быстро, спонтанно. Очевидно, каждый почувствовал желание другого. Через считанные секунды мы оказались в спальне, торопливо раздеваясь и все так же не сводя друг с друга глаз.

Утром я проснулась от непривычно громкого тиканья часов. Морозова рядом не было. Оглядевшись, я не увидела вещей, которые сопровождали его постоянно: пейджера, мобильника и ежедневника. Обошла квартиру.