Экспо-58 - Джонатан Коу Страница 3

— Частная лавочка, говорите? Ну, еще бы. Нация лавочников, — со сдержанной улыбкой, но не без некоторой доли удовлетворения процитировал мистер Эллис.

Мистер Свейн умолк, сбитый с толку подобным комментарием. Какое-то время он просто тупо смотрел в пустой, нерастопленный, несмотря на холодную февральскую погоду, камин. Наконец, мистер Кук помог ему выйти из ступора.

— Ну что ж, все понятно, Свейн. Мы имеем правительственный павильон, промышленный павильон. Что еще?

— А? Ах, да, конечно, — мистер Свейн снова оживился. — Разумеется, это не все. Есть у нас в запасе нечто такое, что будет располагаться как раз между этими двумя павильонами.

Мистер Свейн повернулся к Томасу:

— Ну же, Фолей, не мне же за вас объяснять. Вы прекрасно знаете, о чем идет речь.

И Томас знал, это уж точно:

— Это будет паб. В стиле постоялого двора.

— Именно! — поддакнул мистер Свейн. — Паб. Под названием «Британия». Старинный постоялый двор, до мозга костей пропитанный английским духом, как… как шляпы-котелки, или рыбопродукты, или картофель… Постоялый двор во всей своей красе, со всем присущим ему английским гостеприимством.

Мистер Эллис передернул плечами:

— Бедные бельгийцы, так вот что мы им предлагаем! Сосиски с картофельным пюре? Недельной давности пирог со свининой? И всю эту красоту можно будет запить пинтой теплого горького пива. Все просто выстроятся в очередь, чтобы к нам эмигрировать.

— В 1949 году, — позволил себе возразить мистер Кук, — на Международной торговой ярмарке в Торонто мы отстроили постоялый двор в йоркширском стиле. Он пользовался огромным успехом. Так что есть надежда повторить этот успех. Будем делать ставку именно на постоялый двор.

— Ну, каждому свое, — полупрезрительно произнес мистер Эллис. — Лично я, очутившись в Брюсселе, с удовольствием закажу себе мидии и бутылку бордо. Между тем моей заботой — нашей заботой — должно стать, чтобы этот постоялый двор, или паб, как вам будет угодно, работал на высшем уровне и под грамотным присмотром.

Томас мысленно пытался понять, что значит — «нашей заботой»? Кто был включен мистером Эллисом в этот круг «озабоченных»? Скорее всего, он все же имел в виду само Министерство иностранных дел.

— Совершенно с вами согласен, Эллис. Тут мы с вами абсолютно солидарны. — Мистер Кук порылся у себя в столе, вытащил из ящика курительную трубку из вишневого дерева и засунул ее в рот, явно не имея никакого намерения раскуривать ее. — Но вся проблема с этим пабом — а чей он, на самом деле? Компания «Уитбред» все отстроит и наладит там работу. То есть, в определенном смысле, мы вроде как ни при чем. Но паб-то будет на нашей территории. И восприниматься он будет как часть британской экспозиции. Поэтому я считаю, что… — (мистер Кук затянулся трубкой, будто она и впрямь набита табаком и весело попыхивает). — Думаю, что это проблема.

— Но вполне решаемая проблема, мистер Кук, — возразил мистер Свейн, отойдя от камина. — Определенно — решаемая. Просто мы должны в этом лично участвовать, в той или иной форме: мероприятие должно проходить под эгидой нашего ведомства, и тогда все будет по высшему разряду.

— Согласен, — кивнул мистер Эллис. — В таком случае, господа, вы должны послать туда своего человека, чтобы он вел все дела или хотя бы приглядывал за всем.

Томас чувствовал себя совершенно по-идиотски, не понимая, почему он должен присутствовать при этом разговоре. Еще больше он удивился, когда мистер Кук взял в руки чье-то личное дело в папке из манильской бумаги и стал пролистывать его.

— Ну-с, дорогой Фолей… Я тут просматривал ваше личное дело… И пара-другая моментов навела меня на определенные мысли. Например, тут у вас сказано… — Кук поднял глаза на Томаса, как будто некоторые сведения, прочитанные им о Томасе, были вполне достойны порицания, — …тут сказано, что ваша мать была бельгийкой. Это так?

Томас кивнул:

— Она вообще-то и сейчас бельгийка. Родилась в Левене, но вынуждена была покинуть страну в начале Первой мировой. Ей тогда было десять лет.

— То есть вы наполовину бельгиец?

— Да. Но я никогда не бывал в Бельгии.

— Левен… Там говорят на фламандском или французском?

— На фламандском.

— Понятно. Владеете каким-то из этих языков?

— Я бы так не сказал. Знаю от силы несколько фраз.

Мистер Кук снова уткнулся в биографию Томаса.

— Я тут прочитал про вашего отца… — Кук закачал головой, пролистывая страницы, словно узнал что-то из ряда вон выходящее. — Вы пишете, что ваш отец держит паб. Это так?

— Боюсь, что нет, сэр.

— О… — Мистер Кук вздохнул, и было непонятно: то ли он разочарован, то ли, наоборот, услышал хорошую весть.

— Нет, мой отец действительно лет двадцать держал паб. «Корона и Роза». В Лезерхеде. Но, к сожалению, он умер три года назад. Хотя мог бы еще пожить. Ему не было и шестидесяти.

Мистер Кук склонил голову:

— Прискорбно слышать об этом.

— У него был рак легких. Он много курил.

Все три господина с изумлением уставились на Томаса.

— Недавние исследования доказали, — осторожно пояснил Томас, — что курение может вызвать рак легких.

— Забавно, — хмыкнул мистер Свейн. — Лично я чувствую прилив сил после пары затяжек хорошей сигарой.

Возникла неловкая пауза.

— Что ж, Фолей, — сказал мистер Кук, — представляю, как вам было тяжело. Мы вам очень даже сочувствуем.

— Спасибо, сэр. Нам с мамой его очень не хватает.

— Гм… Да, да, конечно. Всегда плохо, когда умирает отец, — поспешно произнес мистер Кук, слегка раздраженный тем, что его не так поняли. — Но мы-то имели в виду ваш стартовый, если так можно выразиться, капитал. Отец — хозяин пивной, мать — бельгийка. Да вы просто были связаны по рукам и ногам!

Томас не знал, что и ответить на такое…

— Я понимаю, вы вставили это в свою биографию для проформы, — продолжил мистер Кук. — Ну и правильно сделали. Ведь вы молодец — уже многого добились. Разве не так, джентльмены? Наш молодой Фолей проявил изрядную волю и честолюбие.

— Истинно так, — поддакнул мистер Свейн.

— Совершенно верно, — согласился мистер Эллис.

Все замолчали, и Томасу вдруг все стало совершенно безразлично. Он посмотрел в окно, туда, где шелестел парк. Он ждал, что скажет дальше мистер Кук, но при этом душой был уже на одной из тенистых аллей, мысленно прогуливался с Сильвией, толкая перед собой коляску с ребенком. Вот они идут вместе и смотрят на малышку, сладко сопящую, как звереныш в своей берлоге…

— Ну что ж, Фолей, — заключил управляющий отдела по выставкам, захлопывая папку. — Нам совершенно очевидно, что вы — как раз то, что нам надо. Наш человек.