Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал - Анна Гавальда Страница 28

Детей в садике начиная с половины шестого надо видеть. Когда вы звоните, вся орава кидается к двери, сердечки бьются, того, кто первым добежит, естественно, постигает разочарование: это не за ним, как обидно (губки кривятся, плечики опущены, любимый плюшевый мишка падает на пол), но уже в следующую секунду он оборачивается к вашему сыну (который стоит прямо за ним) и вопит: «ЛУИ, ТВОЯ МАМА ПРИШЛА!!!» И вы слышите: «Угу… шам жнаю».

* * *

А «Маргарита» уже на пределе - сколько можно с собой-то лукавить?

Она хочет ясности. Уж если не миновать вояжа в Комбур /Замок, где провел юность Шатобриан/, лучше узнать все сразу.

Она отобрала несколько рассказов (две бессонные ночи), распечатала их на своем допотопном монстре (три с лишним часа ушло на сто тридцать четыре страницы!) и, прижав листки к сердцу, отправилась в магазинчик рядом с юридическим факультетом, где снимают ксерокопии. Отстояла очередь с шумными студентами, поглядывавшими на нее свысока (какой же старой и зачуханной чувствовала себя бедная «Маргарита»!).

Продавщица спросила:

- Переплет делаем белый или черный?

Ну вот, опять ее поставили в тупик (белый - символ непорочности, как-то глупо… черный - чересчур официально, словно докторская диссертация… вот ведь незадача).

Девушка начинает нервничать:

- Это у вас вообще что?

- Рассказы…

- Про что рассказы? Кому?

- Ну, просто рассказы, понимаете? Написанные… Чтобы послать издателю…

- А-а?… Ага… Ну так переплет все-таки какой хотите?

- На-ваше-усмотрение-я-вам-доверяю (aleajactaest/ Жребий брошен (лат.) /).

- Ладно, тогда сделаю вам бирюзовый, у нас сейчас на него скидка: тридцать франков вместо тридцати пяти… (Бирюзовая папочка на роскошном столе известного издателя с Левого берега… фу-ты-ну-ты!)

- Хорошо, давайте бирюзовый (не противься Судьбе, детка).

Благодетельница поднимает наконец крышку своего здоровенного Rank Xerox'a и равнодушно, будто это какие-нибудь конспекты по гражданскому праву, сует туда листки. И вот уже аккуратная стопочка распатронена, уголки загибаются…

Удел артиста - страдать молча.

Выбивая чек, девица затягивается дотлевающей сигаретой и вскользь интересуется:

- И про что же там у вас?

- Про все.

- А-а.

- …

- …

- В основном про любовь.

- А-а?

Она купила роскошный конверт из плотной коричневой бумаги. Самый прочный, самый красивый, самый дорогой, с твердыми уголками и надежнейшим клапаном. «Роллс-ройс» среди конвертов.

Она пошла на почту, выбрала марки - коллекционные, самые красивые, с репродукциями картин лучших художников современности. Лизнула их с нежностью, наклеила не абы как, ровненько, потом поворожила над конвертом, поплевала через плечо, перекрестила его и пошептала, а какие слова - это ее секрет.

И вот она стоит у ящика с надписью «Только для Парижа и пригородов», в последний раз целует свое сокровище и, отвернувшись, выпускает его из рук.

Прямо напротив почты есть бар. Она заходит, облокотившись на стойку, заказывает кальвадос. Вообще-то, гадость изрядная, но пора создавать имидж творческой натуры. Она закуривает и с этой самой минуты - начинает ждать.

* * *

Я никому ничего не сказала.

- Слушай, зачем ты повесила на шею ключ от почтового ящика?

- Просто так.

- Слушай, зачем ты тащишь в дом столько рекламы маргарина?

- Просто так.

- Слушай, зачем ты взяла сумку почтальона?

- Просто так!!!

- Постой-ка… ты что, влюбилась в него, признавайся?!

Нет. Не призналась и не признаюсь. А что я, спрашивается, могла сказать? «Я жду ответа от издателя»? Со стыда сгореть можно.

И все-таки… с ума сойти, сколько рекламы кидают в почтовый ящик, просто черт знает что.

* * *

Но надо работать, надо терпеть Мишлин с ее накладными ногтями, которые все время отклеиваются, надо пересадить герань, купить диснеевские мультики, поиграть в железную дорогу, сходить к педиатру - первый визит после лета, да еще у собаки лезет шерсть, да еще «EurekaStreet»/ Телесериал /, уж если соизмерять несоизмеримое, и кино, и друзья, и родственники, и еще всякие потрясения (хотя с «EurekaStreet» их, конечно, не сравнить). Наша Маргарита смирилась, окуклилась, впала в зимнюю спячку.

* * *

Три месяца спустя.

АЛЛИЛУЙЯ! АЛЛИЛУЙЯ! АЛ-ЛИ-ЛУ-ЙЯ!

Оно пришло.

Письмо.

Совсем легкое.

Я прячу его под свитер и зову Кики гулять:

- Ки-и-и-ки-и-и-и!

Я прочту его без посторонних, в тишине и уединении близлежащей рощицы, где гадят все окрестные собаки. (Заметьте, даже в подобные минуты я сохраняю трезвость мысли.)

«Мадам, та-та-та, с большим интересом, та-та-та, хотелось бы, та-та-та, встретиться лично, та-та-та, свяжитесь, пожалуйста, с моей секретаршей, та-та-та, буду рад познакомиться, та-та-та, с уважением, та-та-та…»

Я блаженствую.

Блаженствую.

Блаженствую.

Час мести для Маргариты пробил.

- Дорого-ой! Обедать скоро будем?

- ??? Почему ты меня спрашиваешь? Что случилось?

- Да ничего, просто когда мне теперь стоять у плиты, пойдут письма от поклонников моего творчества, изволь всем отвечать, да еще фестивали, салоны, книжные ярмарки… поездки по Франции и за рубеж… О-ля-ля! Боже, боже! Кстати, пора наведаться к маникюрше, а то, знаешь… очень важно иметь ухоженные руки, когда раздаешь автографы… Ты не представляешь, какую это дает пищу для сплетен…

- Что ты несешь?

Маргарита «небрежно» роняет письмо от крутого издателя с Левого берега на внушительный животик супруга, изучающего объявления в «Авто плюс».

- Постой, слушай! Ты куда?

- Я ненадолго. Только скажу два слова Мишлин. Приведи себя в порядок, вечером пойдем прожигать жизнь в «Черном орле».

- В «Черном орле»?!

- А что? Думаю, именно туда Маргерит повела бы своего Янна /Маргерит Дюрас последние годы жизни прожила с молодым писателем Янном Андреа. После ее смерти он написал об этом книгу «Такая любовь», по ней был снят фильм, в котором роль Маргерит Дюрас сыграла Жанна Моро/…