Спаси меня - Кристофер Харт Страница 28

— Нет?

Я качаю головой.

— Не будь глупенькой.

Она роняет голову, повторяет:

— Нет.

Потом снова поднимает на меня взгляд, и мы опять теряемся в глазах друг друга, будто надеясь рассмотреть там что-то, и одновременно расплываемся в улыбке. Она отходит чуть дальше и берет с кровати рубашку. Внимательно разглядывает фабричную марку.

— «Миллс», — читает Бет и переводит на меня взгляд. — Хм, не припомню, чтобы мне когда-нибудь доводилось надевать одежду «Миллс».

— Неужели правда «Миллс»? — удивляюсь я. — Ты же говоришь: от «Кензо» или от «Версаче». Значит, и от «Миллс».

Она осторожно натягивает рубашку, застегивает ее и высвобождает волосы из-под воротника. Рубашка доходит ей до середины бедер, но выглядит Бет невероятно здорово. Я сглатываю слюнки.

— Как тебе? Нравится? — Напрашивается на комплименты.

— Очень мило, очень, — подыгрываю я. — Иди в спальню, выбери какой-нибудь безмозглый фильм. Выпить хочешь? Виски? Воды? Апельсинового сока?

— Мне бы сейчас горячего шоколада.

— Отлично. Я мигом.

— И еще, Дэн… найди, пожалуйста, соломинку, — просит Бет, указывая на распухшую нижнюю губу. — А то я забрызгаю ненароком твою бесценную рубашку от «Миллс».

— Одна нога здесь, другая там.

— Знаешь, хотела тебе сказать, — добавляет она, — приятно все-таки, что ты иногда помогаешь дамам просто так. Ну, в смысле, без почасовой оплаты.

— Не беспокойся, счет тебе еще придет. Не настолько же я добросердечен.

На ее лице появляется болезненная гримаса.

— Подожди, Дэн. У тебя тут нет случайно чего-нибудь, чтобы расслабиться?

— Снотворного?

— Валиум, к примеру.

— А, понял. Кажется, Кэт что-то в аптечке держит. Сейчас сбегаю.

Пока варился шоколад, я снова заглянул в комнату проверить, как Бет.

— Хочешь, позвоню в полицию?

Даже не взглянув на меня, Бет с трудом заговорила — так мучительно ей было. И больно.

— Да, рано или поздно ты бы об этом вспомнил…

— Хорошо, видно, ты сейчас не в настроении беседовать с полицейскими. Но все равно подумай — может, стоит?

С тех пор как на мою сестру напали в Финсбери-парк, я отношусь к таким вещам крайне серьезно. Впрочем, сестрица в результате отделалась легче, чем ее обидчик, — уж такая она штучка. Тем не менее я прослушал ее продолжительную лекцию о том, как важно заявлять о подобных происшествиях, и долгое время пребывал под сильным впечатлением этого урока.

— Мерзавцы ведь все еще гуляют на свободе, нарезают по парку круги и подыскивают себе новую жертву, — не унимаюсь я. — Думаю, ты просто обязана заявить.

— Ну хорошо, все. Я поняла. — Бет поднимает на меня глаза, и я вижу там откровенный ужас, панику чистейшей воды. — Слышала я про это много раз: и про новые жертвы, и про женскую солидарность… — Она вздыхает, нервозно теребя и без того уже растрепанный уголок дивана. Наконец говорит: — Нет, плохо это. Не могу.

Я не настаиваю — пока не время: может, сама еще передумает.

Вхожу с подносом угощений и вижу: уже свернулась калачиком на диване и смотрит фильм. Выбор ее пал на «Таинственный сад» [29]— любимое кино Кэт.

Я ставлю поднос на кровать, протягиваю своей неожиданной гостье чашку горячего шоколада и соломинку. Мы пьем. Немного погодя как бы невзначай начинаю рассказывать о случае со своей сестрой, о нападении в Финсбери-парк, не забыв упомянуть, что после разговора с полицейскими у нее с души будто камень свалился. Это, видно, уже последняя капля: оторвавшись от экрана, Бет переводит на меня ненавидящий взгляд.

— Ладно, иди звони. Все равно они ничего не изменят.

Подхожу к телефону и набираю номер.

Вернувшись в комнату, слышу:

— Валиум принесешь?

— Сначала инспектор, потом — валиум. Долго ждать не придется: они уже выехали.

— Ишь командир нашелся, — шипит Бет. — Ты, видно, не улавливаешь разницы между взрослым и заправилой.

Что тут поделать? Молча утыкаюсь в телевизор.

— Можно мне все-таки таблетки? Ну, я прошу.

Встаю и иду за лекарством.

Сидим, смотрим фильм, сюжет уже дошел до середины, как вдруг в дверь звонят. Ну наконец-то.

В дверях стоит женщина в полицейской форме. Предъявляет удостоверение и представляется: «Линн Банн». Говорит, мне можно присутствовать, если пострадавшая не возражает. Я остаюсь.

— Вы ее приятель?

— Нет, просто знакомый.

— Понятно. — Мой ответ Линн записывать не стала и сразу перешла к допросу потерпевшей.

— Видимо, меня хотели изнасиловать, — еле слышно начинает Бет. — Денег не взяли, ничего не пропало, правда, и меня, слава богу, не тронули. Спугнул, видно, кто-то. Быстро свалили.

— Хорошо, — продолжает Линн. — Можете добавить что-нибудь к сказанному? — Знает свое дело: держит себя спокойно и невозмутимо, молодец; сочувствия тоже не изображает и наводящих вопросов не задает (вроде «Вы уверены, что среди нападавших не было афро-американцев?»).

Бет погружается в размышления и после довольно долгого молчания описывает одного из нападавших. Говорит, насчитала троих, хотя могла и ошибиться. Она шла, и вдруг сзади на нее налетел кто-то. Растерялась, запаниковала, даже понять толком не успела, как оказалась на асфальте. Одного, правда, хорошо запомнила: белый, на руке татуировка «ЧУЖАК», а на предплечье — мордашка Бритни Спирс. Тут Бет вяло усмехается, а инспектор даже бровью не ведет — ни один мускул на лице не дрогнул.

Я же мысленным взором так и вижу, как однажды зайду в автобус и увижу парня с закатанными рукавами: с одной руки — Бритни улыбается, на другой — светится надпись «ЧУЖАК». Как подойду, да как схвачу этого дрянного недомерка за костлявый локоть, другой рукой запястье ему стисну, да как садану со всего размаху о спинку сиденья — вовек не забудет…

— Вы не могли бы указать предполагаемый возраст нападавшего?

— Да нет, помню только, молоденький совсем, — говорит Бет. — Подростки. Напали по дури — ветер в голове гуляет.

Линн оставляет ее замечание без комментариев и торопливо записывает. Еще раз уточняет место и время происшествия. Бет, видно, ответы даются с трудом: тихо говорит, голову склонила и посмотреть боится. Все равно умница, молодцом держится. Хорошо, что вообще согласилась.

— Думаю, после десяти уже было. Да тут совсем рядом.

— Поточнее, пожалуйста. Вы сказали, рядом. На этой улице?