Тяжело в учении, легко в бою - Ирвин Уэлш Страница 26

– Летом в Чикаго без этого никак не обойтись, – резонно замечает Кендра, думая о Стефани и похотливом Тодде, изнывающих у вентилятора в ее дряхлом домище.

Видимо, Стеф будет сверху!

Прогулка закончена, и шеф-повар поднимается к себе, чтобы привести квартиру в порядок, а Кендра бросается к телефону и звонит Стефани, а потом Стейси, и радостно возвещает им, что “повар, наш повар только что въехал в мой дом!”.

Утро приносит неприятности. Позвонила Кристи, которая обычно гуляет с Тото – ей надо срочно лететь в Кентукки, серьезно заболел отец.

– Вот спасибо! – шипит в трубку Кендра.

Видно, придется взять Тото на работу. Ведь это исключительный случай. На улице жарко, но мрачно и душно. Угрюмое, темное небо давит так, что глаза вылезают из орбит, мысли каменеют, а челюсть становится похожей на наковальню. Тото тихонько подвывает, натягивает поводок и часто дышит. В конце концов Кендра берет песика на руки.

Сидя за рабочим столом, она болтает с коллегами – Грегом и Кассандрой. Минут через десять, уперев руки в коровьи бока, над ними нависает Мэрилин.

– Кении, прелесть моя, – говорит она и смотрит на собачку; Тото навостряет ушки, но преданно сидит у ног хозяйки. – Тото – очаровашка, но ему не место в офисе.

– Однако же…

Мэрилин наклоняет большую голову, приглаживает жесткие волосы и приторно воркует:

– Никаких “однако же”! “Ж”, в том числе самые хорошенькие, нужны для того, чтобы на них сидеть на рабочем месте, а не то чья-то “ж” вылетит отсюда. Объяснить подробнее?

– У девушки, которой я оставляла собаку, произошло несчастье… я постараюсь решить эту проблему…

– И немедленно, милочка! – Улыбающиеся губы Мэрилин ползут вниз.

– Всенепременно, – сдерживаясь, отвечает Кендра и подхватывает Тото.

Мэрилин идет за ней следом. Когда они выходят за дверь, толстуха кладет руку Кендре на плечо. Обернувшись, Кендра ощущает противно-сладкое чужое дыхание. Потрепав собаку по мордочке, Мэрилин ехидно смотрит на Кендру.

– Может, ты не в курсе, но впереди нас ждут трудные времена, детка. На рынке кондоминиумов черт-те что творится!

Люди как бараны. Они видят, что кому-то удалось заработать, и начинают строить и строить. Домов много, а вот людей, которые будут в них жить, не хватает! Скоро этот мыльный пузырь лопнет. Я буду сокращать штаты. Ясно?

Кендра прикусывает язычок. Вот дура! Понятия не имеет о профессионализме, а еще толкует, что и как на рынке!

– Ясно, – безучастно говорит она и выходит из офиса.

Она идет по расплавленному асфальту – на улице жарко, как в печке.

Кендра ненавидит оставлять Тото одного, но что поделаешь! И вдруг она видит повара. Он прячется в тени на крыльце дома. На нем синий костюм, а не обычная белая роба. Воротник расстегнут на груди. Повар курит сигарету. Костюм ярко контрастируете вьющимися алыми розами на деревянной решетке. Кендра впервые замечает, что по сравнению с головой, тело повара кажется маленьким. Она рассказывает, как ее выгнали из офиса, а повар говорит, что собирается пройтись по берегу озера. Смена начинается вечером, и он с удовольствием погуляет с собачкой и присмотрит за ней, пока не вернется Кендра.

Она с радостью передает повару Тото и несется обратно в офис. Ускользнув от Мэрилин, Кендра проверяет почту: к сожалению, ни одного письма от Трента, Клинта или застройщика. После работы она заходит в квартиру на третьем этаже. Повар готовит на кухне. Кендра приседает, и Тото с восторгом прыгает ей на руки.

– Как вкусно пахнет! – замечает она. – Тото хорошо себя вел?

– Отличная собака, нет проблема, – отвечает повар и ставит на стол еду.

Кендра восхищается, как красиво он расставил мебель. Наверное, пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить вещи из коробок и разложить их по местам. В гостиной бросается в глаза огромный аквариум и висящие на стенах изысканно украшенные мечи.

– Я – коллекция, – говорит повар, показывая на себя, а потом – на развешанные мечи.

– Они такие… – Кендра с трудом подбирает слово и, наконец, решается: – …симпатичные!

Повар снимает меч со стены. Изогнутое лезвие примерно тридцать дюймов в длину и черная кожаная рукоятка длиной около фута. Повар кладет меч на стол, быстро уходит в кухню и возвращается оттуда с двумя арбузами. Потом вытаскивает из темного угла комнаты доску, похожую на гигантскую когтеточку, и устанавливает на ней арбуз.

– Отойди назад, – улыбается он Кендре, – лезвие очень, очень острое. Легко перерубить четырехдюймовый бамбук.

Кендра делает щаг в сторону. Повар вытягивает руки с мечом, на несколько секунд закрывает глаза и входит в сладостный транс. Затем, совершив быстрое, как взрыв, движение, поворачивается и разрубает арбуз. Он распадается на две половники. Тото подбегает к той, что упала на пол, и нюхает ее.

– Попробуй! – Повар передает Кендре меч – рукояткой вперед. Кендра робко берет его. Азиат встает сзади. Очень близко. – Чувствуешь вес? Хорошо… Ощути тяжесть. Это японская катана Мусаси. Новодел.

– Хорошенький, – отвечает Кендра.

– Представь, что он – продолжение твоя рука. Кончики стальных ногтей… – Повар легко, но твердо сжимает ее руку у запястья. – Когда я досчитьдотрех, поднимешь меч и ударишь по арбузу – как будто запускаешь в него ноготки. Раз… два… три… – Повар поднимает запястья Кендры, толкает их вниз и

в последнюю секунду, когда меч обрушивается на арбуз, раскалывая его на части, убирает руки.

– Ого… – Кендра напряженно улыбается. Она вдруг смущается от того, что они стоят так близко, и в воздухе висит странное напряжение. – Круто…

Повар отходит от нее, кланяется и показывает на стол.

– А теперь поедим, – приглашает он.

– Ой, господи… Я не могу… – Кендра беспокоится о своем весе. – Зачем ты столько наготовил? А это что?

– Пульгоги. Одно из самых известных на западе корейских блюд. Корейское барбекю, так сказать. Мясо мариновать в соевый соус, чеснок, сахар, кунжутное масло и другие приправы. А потом жарят.

Кендра кладет меч и смотрит на двух рыб в аквариуме.

– А это…

– Иглобрюх. Красный. В Японии ее называют фугу или авокадный иглобрюх. Но не потому, что ее вкусно едят с авокадо, хоть так и правда вкусно, – широко улыбается азиат.

Кендра открывает рот, сразу став похожей на рыбу.

– Ты что же… И правда жил…

– Да.

– Ой! – восклицает Кендра, но, испугавшись, что повар обидится, добавляет: – Я бы хотела побывать в Японии. Попробовать фугу в каком-нибудь огромном ресторане.

– А я уже приготовил. Давай узнавать, какой у них вкус, – говорит он, устремляясь в кухню и возвращаясь с тарелкой, на которой лежат крошечные кусочки сырой рыбы.