Боюсь тебя убить...Часть 1 - Лилия Сурина Страница 25

Послышался треск разрываемого бюстгальтера. Этот треск принес другие ассоциации, от которых только хуже стало. Перед закрытыми глазами замелькали алые клочки моего прелестного выпускного платья, будто снова злодей рвёт его и раскидывает вокруг. Алые клочки кружились в мозгу, как снежные хлопья в метель, сливаясь в один сплошной алый туман, который заволакивал мой мозг, блокируя его. Я не на шутку испугалась за Ники, в таком состоянии я снова могу… убить? Меня колотит крупная дрожь, я едва справляюсь с собой, чтобы не вскочить.

- Юля! Юляш, это что такое?! – как сквозь вату послышался голос любимого. Он встревожен и переживает почему-то.

Я потихоньку прихожу в себя, чувствуя, как он вытирает слезы на моих щеках, даже не почувствовала, что плачу. Что-то остановило Никиту, он отстранился и недоуменно смотрит… на мою грудь. Свет от бра падает на меня, самый яркий круг света приходится как раз на мою бедную грудь, сплошь покрытую рваными шрамами. Заметил и рубец на щеке, проводит по нему пальцем. Он жалеет меня, глаза погрустнели и брови сдвинулись в жалостливом порыве. И я жалею, что он заметил остатки былого уродства.

- Ты в аварию попала? – провел пальцем по опухшей немного губе, раненый глаз задел. Я отвернулась от него и села в кровати. Нагота смущает меня, резко дернула на себя покрывало с кровати, завернулась в него и отошла к окну. Красиво! Как в Москве, столько огней. Даже в два часа ночи огромный город не спит. Рядом встал Никита, уже отдышался и успокоился, кажется. Он стоит в полуметре от меня, но не прикасается.

- Я никогда не была в Париже. Только в бабушкиных рассказах… - проговорила я задумчиво. Мне трудно рассказывать про последние полгода, но мой Ники должен знать всё. Он назвал меня своей женой… Я ликую! Да, хочу быть его женой. Посмотрела на колечко, сверкающее небольшими белыми камешками. Повернулась к нему, хочу видеть его глаза. – Прости меня. За то письмо. За то, что сейчас у тебя ничего не получилось…

- Нет, только за это не проси прощения. Я идиот! Очевидно же, что у тебя что-то случилось. Юль, ты прости, я повел себя как последний дурак. Расскажи мне?

Я с радостью кивнула. Наконец-то Ники стал адекватным, и сможет выслушать меня. Мы устроились на кровати, Никита сидел, облокотившись на спинку, а я в его объятиях. Говорила в основном я, Ники поглаживал по спине, успокаивая, иногда целуя в макушку. Так хорошо с ним, век бы так сидела. Закончив свой сбивчивый рассказ, я замерла, ожидая вердикта.

- Идиот! Какой же я идиот! – прошипел любимый, поднял моё лицо за подбородок. – Сможешь простить меня?

- Я не сержусь. Просто как быть теперь?

- В каком смысле?

- В том самом… вот как сегодня. Сомневаюсь, что смогу доставить тебе удовольствие в… ну… в постели, - нашла нужное слово и выдохнула его.

- У тебя есть два года, найди врачей, чтобы помогли тебе забыть эту … этот эпизод твоей жизни. Сейчас, - Ники осторожно сдвинул меня в сторону и слез с кровати, взял из книжного шкафа коробку и присел возле меня. Я запахнула съезжавшее покрывало и с интересом посмотрела на коробку. –Это деньги. Я копил, чтобы поехать к тебе в Париж.

- Зачем? Чтобы плюнуть мне в лицо и сказать, как ненавидишь? – я поражена до глубины души. Он не врал Ане вчера в баре.

- Нет конечно. Чтобы найти тебя и поговорить. Вернее уговорить тебя не бросать меня. Но теперь неважно, - он так ласково улыбнулся, искорки метнулись в его глазах. Я не могу оторваться от этих глаз с хитрым прищуром. Он уедет через три часа… тоска тронула моё сердце. И вдруг я поняла, что бы я потеряла, если бы не приехала!

Следующие полчаса он уговаривал меня остаться на пару дней, чтобы присмотреть за их мамой, еще просил принять деньги, которые он скопил, чтобы оплатить психолога. Потом дружно штопали мой лифчик, потому что другого с собой у меня не было. И вот Ники упал на кровать, раскинув руки, я подползла к нему и увидела, что на его обнаженном торсе проступили фиолетовые пятна. Синяки после драки.

- А я думаю, чего у меня всё тело болит, будто по мне трактор проехал! Драка была, значит? С Рыжим и его командой? – я только кивала на его вопросы.

Потом целовала раненые места. Нежно и ласково. Потом шею, подбородок, успевший покрыться суточной щетиной. Добралась до любимых губ. Никита тяжело дышал и не шевелился, будто боялся спугнуть меня. Теперь мне хорошо, удовольствие волной прокатилось по моему телу, впервые за последние несколько часов мне не страшно. И кайсака спокойна, не шипит, не мечется. Ники осторожно потянул меня на свою обнаженную грудь. Покрывало почти слезло с меня, выставляя мои груди напоказ. Но меня это не раздражает и не смущает. Я вижу довольный восхищенный ореховый взгляд, и теплая волна снова проходит от макушки до пят. Я закрыла глаза и легла на грудь Ники, чувствуя его горячие ласкающие руки на своей голой спине. Непроизвольно начинаю двигать бедрами. Мне хочется тереться об него, чувствовать его возбуждение. Дыхание теряет ритм, воздух вылетает из груди рывками, вместе с тихими стонами. Нахожу теплые мягкие губы и позволяю нежно ласкать их. Меня потряхивает, я слышу учащённое сердцебиение любимого, который старается не делать резких движений, чтобы не спугнуть мое робкое нерешительное желание. Я же чувствую, что хочу большего, хочу подарить себя любимому. Сегодня… сейчас…

- Ники-и-и… - шепчу я в приоткрытые губы. – Я могу…

- Уверена? – тихо спрашивает и хрипло смеется в мое ушко. Я киваю. – А я чего-то не очень.

Я решила не сдаваться. Два года большой срок. Хочу стать его женщиной сегодня. Потом ждать любимого. Ники будет ждать из армии его любимая женщина!