Красивая ложь - Лиза Ангер Страница 21

Эйс выглядел молодцом, почти здоровым, если не считать землистого оттенка кожи и худобы. Джинсы на нем висели, но были чистыми. Поверх черной водолазки он надел куртку байкера. Мой брат поцеловал меня, и меня кольнула его отросшая щетина. От него пахло перечной мятой. Я приняла это внимание к личной гигиене за хороший знак, потому что, поверьте мне, от моего брата не всегда пахло «духами и туманами».

В самом кафе было полно народу, который возвращался из клубов. Было много и таких, кто просто желал подкрепиться блинчиками или чизбургерами. Мы прошли в отдельную кабинку. Меню предлагало попробовать пирог с лаймом, пирожные и сырные шарики. В воздухе пахло сигаретным дымом, растопленным маслом, сбежавшим кофе и кленовым сиропом. Все посетители кафе оживленно переговаривались, и столовые приборы весело позвякивали о тарелки.

Эйсу не нравилось, когда я смотрела на него в упор. Он говорил, что тогда у него создавалось впечатление, будто я изучаю его, и он по-своему был прав. Я искала знаки, которые подтверждали бы, что его состояние улучшилось, или же, наоборот, он окончательно потерял вкус к жизни. Я хотела увидеть, что он готов вернуться к нормальной жизни, что его тайное существование в какой-то жалкой дыре, скрытой от посторонних глаз, подходит к концу и он вот-вот выберется на свет божий. Мне казалось, что Эйс бродит по темным коридорам и тщетно зовет меня. Поэтому я постоянно бросала на него взгляды, старательно замечая новые следы от уколов, синяки, раны, что угодно… Я хотела получить ответ на вопрос: «Сколько еще он протянет?» Я хочу сказать, что не имею ни малейшего представления, сколько составляет средняя продолжительность жизни наркомана. Я действительно этого не знаю.

— Что случилось, Ридли? Ты выглядишь уставшей.

Я рассказала своему брату обо всем, что со мной произошло, и только пару раз меня прерывало появление официантки, которая приняла наш заказ, а потом принесла чизбургеры, картофель фри и шоколадные коктейли. Эйс на протяжении всего этого времени не сказал ни единого слова. Он сосредоточил свой взгляд на скатерти с золотыми нитями, а потом уставился на тарелку, стоявшую перед ним. У него явно не было аппетита, потому что он едва прикоснулся к принесенным блюдам.

— Но что тебе сказали мама и папа? — спросил он, осторожно подбирая слова.

Я пересказала наш разговор, насколько я его помнила.

— Я уехала, поверив им. При этом я чувствовала себя очень глупо. У меня было ощущение, что они считают меня неуравновешенной.

Эйс хмыкнул и кивнул.

— У них талант внушать людям такое ощущение. — Он не скрывал горечи. — Что же изменилось?

Я рассказала ему о том, что получила вторую записку и вырезку из газеты. Мой брат лишь покачал головой, когда я вновь посмотрела на него.

— Что?

— Ридли… — Он взглянул в окно на Шестую авеню, где поток машин становился все реже. — Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Потому что… Я не знаю. Я испугалась.

Эйс тяжело вздохнул и взглянул на свои ладони. Я старалась не смотреть на следы от уколов на его руках. Я боялась представить, на что будет похоже его тело, если он решит использовать вены там.

— Тебе не понравятся ответы на эти вопросы. Поверь мне.

Несмотря на отчаяние последних двух дней, я по-прежнему верила, что все это какая-то чудовищная ошибка. Так после аварии иногда кажется, что произошедшее было не наяву, а во сне. Я все еще висела над пропастью. Я отправилась на поиски своего брата, надеясь, что он развеет мои сомнения, что он скажет: «Я понятия не имею, о чем ты говоришь». Я хотела, чтобы он назвал меня сумасшедшей и попросил денег. Это стало бы моим последним связующим звеном с моим иллюзорным прошлым.

— Эйс, — начала было я, но он остановил меня движением руки.

— Спроси папу о нашем дяде Максе, — с ударением на «нашем» произнес Эйс. Он говорил с горечью. Я никогда не могла объяснить этой странной вражды между Эйсом и Максом. Мой брат испытывал ревность из-за отношения дяди Макса ко мне. — Спроси его, Ридли. Так и попроси: «Папа, расскажи мне о дяде Максе и всех его проектах». Больше мне нечего тебе сказать.

— Но…

— Мне пора уходить, малышка, — сказал Эйс, поднимаясь.

Моя жизнь превратилась в сплошной хаос. Меня охватил страх, что я никогда больше не увижу своего брата. Но самыми сильными чувствами, которые я испытала, были злость и гнев. За то, что он готов был бросить меня вот так, посреди ночи, в таком состоянии.

— Эйс, — с отчаянием произнесла я, и мой голос показался детским даже мне самой, — ты не должен бросать меня! Ты не можешь так поступить!

Эйс посмотрел на меня и покачал головой. В его глазах была пустота, усталость и, хоть я и боялась это признать, апатия.

— Ридли, я призрак. Меня здесь нет, я не существую.

Две девушки, сидевшие рядом с нами, прекратили свой разговор. Я догадалась, что они внимательно прислушиваются к тому, о чем мы говорим. Я почувствовала облегчение из-за того, что не видела их лиц, скрытых перегородкой. Я не могла остановить поток слез. Снова и снова меня охватывало знакомое ощущение восхищения и ненависти по отношению к Эйсу. Герой превращался в жалкое слабое существо, но обратное превращение происходило так же быстро. Прометей, который боялся огня, Атлант, который уронил небо.

— Если у тебя хватит ума, то ты постараешься забыть обо всем, что узнала. Живи, как жила. А от этого человека, который так настойчиво напоминает о себе, тебе лучше всего скрыться, чтобы он не смог тебя даже найти.

Я кивнула в знак согласия, так как не могла заставить себя произнести ни слова. После этого я засунула руку в карман и протянула Эйсу деньги, которые заранее приготовила для него. Он взял их, хотя ему было неловко, и с тоской посмотрел на входную дверь. Вставая, он задержался на мгновение, словно боролся с каким-то искушением, но потом решительно направился к выходу.

— Я люблю тебя, — сказала я ему вслед, не поднимая на него глаз.

— Я знаю, но не понимаю, за что.

Я сидела в кабинке и наблюдала, как мой брат исчезает из виду. Он шел вниз по Четвертой авеню. Даже когда мои глаза уже не различали его фигуру, я вглядывалась в ночь, веря, что могу вернуть его себе силой своего взгляда. Но ничего не вышло. Я положила голову на руки, и слезы начали капать на ткань моего жакета.

— Эй.

Я подняла голову. Передо мной стоял Джейк. Не говоря ни слова, он молча скользнул на место, которое только что занимал Эйс. На Джейке была черная джинсовая куртка, надетая поверх серой футболки. Я быстро вытерла слезы, не желая, чтобы он заметил, что я плакала.

— Это совпадение? — срывающимся голосом обратилась я к нему.

Я была уверена, что веки у меня в этот момент были красными.

— Нет.

Я задумалась.

— То есть ты за мной следил.