Маленькие дети - Том Перротта Страница 20

И с какой стати она решила, что такой мужчина, как Тодд, захочет любоваться на ее бикини, даже если у нее хватит духу появиться в нем на городском пляже? Сара ясно представила, как он презрительно морщится, обнаружив ее маленькую грудь и отвратительный валик жира вокруг пупка. Что, если он обойдется с ней так же, как Артур Малони? Что Сара станет делать тогда?

* * *

Артур Малони был тощим прыщавым ботаником, который играл в школьном театре и имел дурацкую привычку громко хохотать над собственными шутками. Но однажды осенью, в самом начале девятого класса, Сара увидела его в «Смерти коммивояжера» — для шестнадцатилетнего подростка он на удивление убедительно изображал Вилли Ломана — и решила, что он непременно должен стать ее парнем. Призвав на помощь весь свой небольшой опыт и вспомнив теорию, она начала довольно неумело кокетничать с Артуром: томно смотрела на него на уроках английского — единственных, где они встречались, — и наизусть выучила его расписание, чтобы «случайно» сталкиваться с ним несколько раз на дню. В тех редких случаях, когда ей удавалось поговорить с ним, Сара не забывала похвалить его манеру одеваться или вспомнить о каком-нибудь его удачном высказывании. Несколько раз она спрашивала его о планах на выходные или о фильме, который как раз шел в кинотеатре, но все ее намеки отскакивали от Артура, словно он был покрыт защитной броней.

После нескольких месяцев подобных мелких, но болезненных для самолюбия уколов удача наконец-то улыбнулась Саре на весеннем благотворительном балу в пользу страдающих мышечной дистрофией. Бал было решено устроить в стиле пятидесятых, и Сара явилась на него в плиссированной юбке, пушистой кофточке и старомодных двухцветных туфлях. Артур тоже пришел и весь вечер без особого успеха пытался ухаживать за Бет Д’Аттарио — десятиклассницей с большой грудью и громким смехом, которым она извещала весь свет о том, как ей весело. Когда Бет, наплевав на Артура, удалилась с бала с футболистом, Сара почувствовала, что пришел ее час. Она поспешила к Артуру, который, стоя у выхода, сердито натягивал джинсовую куртку, и предложила вместе идти домой. Он согласился, даже не пытаясь притвориться, что предложение его обрадовало.

Правда, по дороге домой он немного развеселился, возможно, потому, что Сара не переставая восхищалась его талантом и рассуждала о том, каким великим актером он станет и как город будет гордиться и отмечать его первого «Оскара». Наконец решив, что лед растоплен, Сара решилась задать вопрос, который мучил ее весь вечер:

— Почему я тебе не нравлюсь?

— Ты мне нравишься, — без энтузиазма возразил он.

— Не ври. Может, ты и считаешь, что я ничего, но я не нравлюсь тебе так, как нравится Бет.

— Бет мне нисколько не нравится, — сердито возразил он. С гладко зачесанными назад волосами Артур еще больше, чем обычно, был похож на хорька, но по крайней мере прыщей в темноте не было видно. — Она просто дура.

— Но ты проговорил с ней весь вечер. А мне ни слова не сказал.

— Я даже не знал, что ты там была.

— Вот видишь? Если бы я тебе нравилась, ты бы знал, что я весь вечер за тобой наблюдаю. Я не танцевала и вообще ничего не делала. Я только ждала, чтобы ты на меня посмотрел.

Артур, казалось, был поражен этим заявлением.

— Прости, — сказал он и обнял ее прямо посреди Саммер-стрит (хоть та и была совершенно пустой в это время). От счастья Сара едва не расплакалась. — Я исправлюсь, — пообещал он.

Он стал исправляться на холодной металлической скамейке в скверике у вокзала, который закрывался на ночь. Их первый настоящий поцелуй — дыхание Артура пахло капустой брокколи, которую он ел за обедом, — стал одним из самых сильных интимных потрясений в жизни Сары. «Боже мой… Боже мой! — думала она. — У меня во рту язык Артура Малони… И мне это, кажется, нравится!» Смесь отвращения и восторга была такой ошеломляющей, что она даже не пробовала возражать, когда его ледяная рука скользнула к ней под кофточку и стиснула правую грудь немного грубее, чем Саре хотелось бы.

— Извини, — прошептала она.

— За что?

— Они такие маленькие. У Бет гораздо больше.

— Может, ты уже заткнешься насчет Бет?

Когда Артуру надоело исследовать ее грудь, он попытался залезть под юбку, но Сара остановила его не потому, что не хотела — она сама еще толком не понимала, чего хочет, — а потому, что решила, что все не должно происходить так быстро.

— Извини, — повторила она.

— Ничего, — вздохнул Артур. — Я, наверное, пойду. Надо выспаться перед годовым тестом.

— Господи! А я и забыла про него.

— Это же самый главный экзамен в нашей жизни, — удивился Артур. — Как ты могла забыть?

— Ты заставил меня забыть, — прошептала Сара.

Судя по лицу Артура, он считал, что заставить человека забыть о годовом экзамене — довольно сомнительная честь. Тем не менее он проводил Сару до дома и всю дорогу держал ее за руку, а на прощанье, стоя на краю их газона, поцеловал.

Разумеется, всю ночь она не спала, а утром не могла даже смотреть на завтрак. По дороге в школу она почти не слушала отца, который в тысячный раз объяснял ей, как надо сдавать тест — сначала ответить на самые простые вопросы, потом вычеркнуть все очевидно неправильные ответы и ни в коем случае не оставлять ни одного пропуска, — и больше всего хотела высунуть голову в окно машины и прокричать на весь сонный город имя своего парня.

Перед входом в школу уже стояли десятки ее одноклассников, но Сара сразу же нашла глазами Артура — так сильна была невидимая связь между ними. Он стоял почти у самых дверей и очень серьезно разговаривал о чем-то со своим лучшим другом Маттом. «Он рассказывает ему обо мне», — гордо подумала Сара и подошла к ним уверенно, зная, что теперь имеет на это полное право.

— Мрачный, — сказал Матт.

— Печальный, — ответил Артур. — Траурный. Меланхоличный.

В этот момент Сара положила руку ему на плечо.

— Я так счастлива, — объявила она, — что все время улыбаюсь и ничего не могу с этим поделать!

Артур оглянулся и несколько секунд смотрел на нее, будто пытался вспомнить ее имя. Этим утром он, наверное, впервые побрился, и теперь на щеках были кровавые следы.

— Давай обсудим это попозже, — предложил он. — Я сейчас занят.

Он повернулся к ней спиной — сегодня на нем была та же джинсовая куртка, что и вчера вечером, — и Сара с безжалостной ясностью поняла, что у нее по-прежнему нет парня.

Двери открылись, и она вместе со всем стадом зашла в школу, и прошла в зал, и села за стол, и даже начала жестким карандашом заполнять экзаменационные листы, но думала при этом только об одном: почему у нее ничего не получилось? Потому что она некрасивая? Или плохо целуется? Или надо было разрешить ему потрогать там? Или все это, вместе взятое?

Как ни странно, закончилось все не так уж плохо. Она хорошо, гораздо лучше, чем ожидала, сдала экзамен. А Бет разбила Артуру сердце, и залечивать его он приполз к Саре, и все лето перед последним школьным годом они встречались, а потом, незадолго до начала занятий в сентябре, Сара с мстительным удовольствием бросила его.