Закодированный - Алексей Слаповский Страница 2

– Ем!

Татьяна возмутилась:

– Ест он, ага! Наглость какая! Еще и выпить тебе?

– Спасибо, – поблагодарил человек и протянул руку к полке, где стояли бутылки с водой.

– Не тронь! – замахнулась Татьяна шваброй.

Человек отдернул руку.

– Чего засел? Иди отсюда! – приказала Татьяна.

Тут вошел Михаил.

Увидев постороннего мужчину, он, естественно, насторожился:

– Это кто?

– Да бомж какой-то! Обнаглел, прямо на моих глазах хотел обокрасть! – пожаловалась Татьяна. Впрочем, скорее не пожаловалась, а проинформировала, жаловаться было не в ее обычае.

Михаил тут же оценил ситуацию и начал действовать.

– Ваши документы! – потребовал он.

Человек смотрел на него и пытался понять:

– Документы?

– Документы, документы! Аусвайс в смысле. Показал быстро! Не хочешь?

Войдя в роль блюстителя порядка, Михаил все больше распалялся:

– Руки за голову, лицом к стене! Хлеб положи, ну!

Человек не положил хлеб. Он пожал плечами, удивляясь несуразности этого приказания, и объяснил:

– Я есть хочу.

Михаил вырвал у него батон и приказал:

– Молчи громче!

И хотел вернуть украденное Татьяне, но она отказалась:

– Да ладно, он его надкусал уже.

– Неважно! Сейчас я его отведу в милицию!

– Не надо, – сказала Татьяна. – Пусть уходит. Он, кроме хлеба, ничего и не взял.

Михаилу захотелось показать себя перед нею добрым человеком. Поэтому он предложил бомжу:

– Выбирай: или я веду тебя в милицию – или даю тебе три раза по шее. Предупреждаю: от меня есть шанс выжить, от милиции нет.

Всякий разумный житель нашей богом спасаемой (ибо больше некому) страны выбрал бы, конечно, не милицию, а частное лицо. Не потому, что от милиции, действительно, нет шанса выжить, но очень уж она у нас непредсказуема. Приведут тебя туда с одним делом, а возьмут совсем за другое. И потом, всякий милиционер есть одновременно и государственный служащий, и частное лицо, потому что у него ведь семья, дети, и все есть хотят, следовательно, общаясь с милиционером, ты общаешься как бы с двумя людьми сразу, и неизвестно, кто из них возьмет верх. Частное же лицо, оно и есть частное лицо, с ним можно договориться по-свойски, и вообще замечено, контакт на уровне не служебном, личном, у нас как-то безопаснее. И дешевле обходится. Но бомж поступил странно, неразумно. Глядя на Михаила вопросительно, он не ответил точно, а словно предположил:

– В милицию?

– Не угадал! – воскликнул Михаил. – Я тебя сам накажу!

И поднял руку, чтобы исполнить обещание, ударить три раза по шее негодяя.

Но произошло что-то странное: бомж пригнулся, вильнул телом в сторону, рука Михаила рубанула пустоту, а потом что-то ее, руку, сильно дернуло, и Михаил всем своим громоздким телом рухнул на пол.

Но тут же вскочил и закричал Татьяне, выхватывая газовый пистолет, который ему выдавали на время дежурства:

– Отойди от него! Отойди!

– Брось дурить! – испугалась Татьяна.

– Отойди, говорю! – кричал Михаил.

Татьяна отошла от греха подальше.

– А ты – руки вверх! – велел Михаил бомжу. – И на выход!

– Зачем? – спросил тот.

– Ты так?! – окончательно разозлился Михаил.

И нажал на спусковой крючок.

Но выстрела не произошло.

Михаил нажал еще раз.

Ничего.

Михаил нажал несколько раз подряд.

Тщетно.

Михаил, недоумевая, заглянул в дуло, нажав при этом на крючок еще раз. На этот раз получилось: раздался выстрел, пыхнуло облако газа, Михаила отбросило, он упал и взвыл.

Татьяна, не растерявшись, первым делом побежала к двери, распахнула ее и стала махать своим фартуком, разгоняя газ. Одновременно она зажимала ладонью рот и нос. Успела при этом крикнуть бомжу:

– Иди на воздух, а то отравишься!

Тот послушно пошел на воздух.

– Господи, вот дурак-то! Ты живой? – Татьяна склонилась над Михаилом.

А тот тер кулаками глаза, кашлял и кричал:

– Скорую вызови!

4

Приехала скорая.

Сонный врач, загружая Михаила с помощью санитара, спросил у Татьяны:

– Кто его?

– Да сам.

Врач кивнул:

– Обычное дело. Они все сами.

Машина с пострадавшим уехала, Татьяна сказала бомжу, стоявшему в двери:

– А ты чего? Давай, будь здоров. Радуйся, что все обошлось.

Но бомж смотрел на нее странно. Будто лишь сейчас разглядел. Будто пытался узнать. И – узнал. Широко улыбнулся и сказал:

– Здравствуй!

– Ага, давно не виделись! – ответила Татьяна и пошла в магазин. Человек хотел пойти за нею, но она захлопнула за собой дверь и задвинула засов.

Через несколько минут дверь открылась, Таня подала в щель надкусанный батон и большую бутылку дешевой воды.

– На. И проваливай.

– Спасибо, – поблагодарил бомж. И опять поприветствовал Татьяну: – Здравствуй!

– Вот заладил… – проворчала она, закрывая дверь.

5

Заварив себе крепкого чая, Татьяна выпила две чашки, чтобы прогнать сон, села читать, но сон все-таки одолел, она задремала.

И ее до самого утра никто не потревожил.

А утром, выйдя на крыльцо, она увидела, что бомж не ушел. Спит, свернувшись калачиком.

Татьяна слегка пихнула его ногой (не от грубости, а потому что он ведь, может, заразный, а у нее дети!).

– Ты тут еще? Смотри, милиция заинтересуется, в самом деле! Алё, гражданин, проснись!

Бомж проснулся, сел, протер глаза, увидел Татьяну и обрадовался:

– Здравствуй!

– Смени мелодию, – посоветовала Татьяна. – И нечего тут. Мне не надо, чтобы у меня на пороге неизвестно кто спал, понял? Если ты бомж, иди куда-нибудь в кусты и лежи там. Если псих, ищи свою психушку!

Она ушла обратно.

Бомж встал и огляделся.

Похоже, услышав про кусты, он именно их и стал искать взглядом.

И нашел: между двумя новыми домами был пустырь. Тоже собирались строить дом, но дальше фундамента дело не пошло. Все поросло густым бурьяном в человеческий рост.