Дитя клевера - Аманда Проуз Страница 19

Сол проводил Дот только до ворот дома, как она сама о том и попросила, и ни шагу дальше. Он напустил на себя абсолютно равнодушный вид, старательно отводя глаза от созерцания окружающего пейзажа. Узкая улочка, вереница крохотных домиков, буквально прилепившихся друг к другу вдоль тротуара. К тому же в воздухе явственно ощущается слабый запах серы. Да! Нищета! Бедность так и прет из всех углов. И пахнет бедностью. Нет, совсем не это ожидал он увидеть в Лондоне. Конечно, и у них на Карибах полно нищих. Многие даже обитают прямо на улицах. Но все же такая убогость, и где… в столице Великобритании!

На какое-то мгновение Сол вдруг представил родительский дом Жасмин-Хаус, выстроенный на самой вершине холма с видом на воды залива и бухты Родни-бей. А там, на горизонте, виднеется горная гряда Питонов. Он представил себе густые заросли жасмина, благоухающего по ночам своим дивным ароматом. Широкая терраса, окольцовывающая их дом со всех сторон, утопает в кустах жасмина, отчего воздух в доме, особенно в ночные часы и рано утром, всегда напоен сладковатым, немного пьянящим запахом цветущего жасмина. Этот запах волнами проникает через окна и распространяется по всем комнатам, он пробивается через плотные створки белоснежных, только что выкрашенных ставен, он окутывает своим благовонием занавески на окнах, которые едва колышутся под слабыми порывами бриза. Этим запахом уже успел пропитаться тончайший французский муслин, из которого изготовлены балдахины над массивными кроватями из красного дерева. Кажется, стоит только провести пальцем по простыням, и запах жасмина с новой силой заполнит всю комнату. Наверное, впервые в своей жизни Сол вдруг по-настоящему осознал все преимущества роскоши, среди которой он вырос.

– Спасибо вам большое за этот день, который вы провели сегодня вместе со мною. Спасибо, что показали мне город… И вообще, спасибо за все! – Сол слегка ударил каблуком о кромку тротуара.

– Нет, это вам спасибо! – растроганно воскликнула Дот. – Великолепный был день! И спасибо за ткань! Я все тщательно обмозгую и обязательно придумаю такой фасон, который будет не хуже самой ткани. Что-нибудь такое необычное… такое, что всегда будет напоминать мне об этом дне.

– Вот и чудесно. Как это там поется в песне? «Как цветут клевера по лугам, так и я с каждым днем расцветаю…»

Дот улыбнулась, услышав знакомые слова любимой песни.

– Да, расцветаю, – повторила она задумчиво.

– Знаете, какая мысль только что пришла мне в голову? – неожиданно воскликнул Сол. – Отныне я буду звать вас Кловер. Ведь Кловер означает «клевер»! А что может быть прекраснее цветущего клевера на лугах? А тут всего лишь какая-то Дот! Точка… Точка, точка, запятая… Как-то все это мелко, незначительно, недостойно вас.

Дот снова улыбнулась. Всю свою жизнь она именно таковой себя и воспринимала: мелкой и незначительной. Кловер! Звучит красиво…

– У нас бытует поверье, что цветы клевера многим приносят удачу, – тихо промолвил Сол. – Но главное – отныне ваше имя будет напоминать мне нашу любимую песню.

– Не думаю, что я уже успела принести кому-нибудь удачу! – чистосердечно призналась Дот, немедленно просияв лицом, не столько от того, что ее имя теперь будет ассоциироваться с удачей, сколько потому, что он сказал: «наша любимая песня», тем самым как бы связав их друг с другом. Она взглянула на Сола и широко улыбнулась ему, прижимая к груди бумажный пакет с небесно-голубой тканью и начисто забыв о своем намерении строго держать дистанцию.

Сол слегка подался вперед и выдохнул тоном заговорщика:

– Ненавижу прощаться! Для меня самый ужасный момент любого свидания – это расставание. Если честно, то я с самого утра со страхом ждал наступления этого момента.

– Вот как? Значит, по-вашему, у нас с вами уже было свидание. А я-то думала, что просто помогаю вам получше узнать наш город.

Сол застенчиво улыбнулся.

– Знаете, у парней тоже есть свои проблемы, и немалые. Ведь изначально считается, что мы, сильный пол, должны играть первую скрипку в отношениях с девушками. Но я всегда почему-то теряюсь в самый ответственный момент и начинаю лихорадочно соображать, что лучше: наклониться и поцеловать девушку, запечатлеть на ее лице, так сказать, легкий прощальный поцелуй, или же просто ограничиться рукопожатием. Вот и сегодня… Ужасно боюсь все испортить, и одновременно ужасно не хочется терять шанс.

– Что ж, по-моему, сегодня ваши шансы как никогда велики! – Дот бросила на Сола мимолетный взгляд.

– Да? То есть я могу расценить ваши слова как приглашение к…

Сол обхватил ее рукой за талию и привлек к себе.

– Вы все правильно поняли! – прошептала в ответ Дот.

Сол медленно прошелся рукой по ее тонкой шее, потом коснулся обеими руками ее волос. Шелковистые пряди заскользили у него между пальцами. Резким движением он притянул лицо девушки к своему и закрыл ей рот поцелуем. Дот поднялась на цыпочках, чтобы стать вровень с ним, и тоже прильнула к губам Сола. И оба одновременно улыбнулись, когда их носы коснулись друг друга.

– Увидимся? – спросил он у нее шепотом, осторожно пройдясь пальцем по овалу ее лица.

Она лишь молча кивнула в ответ. Все внутри нее трепетало от радости, пело и смеялось от возбуждения, даже комок к горлу подступил, мешая говорить.

– Кловер! – окликнул ее Сол, все еще стоя на улице и наблюдая за тем, как она возится с замком входной двери.

– Что? – отозвалась она и замерла в счастливом предвкушении.

– Ничего! Я просто хотел произнести вслух твое новое имя.

– Дурачок! – ласково прошептала она, хотя, конечно, в глубине души была счастлива еще раз услышать свое новое имя. Звучит просто как музыка! Кловер…

Она открыла дверь, вошла в дом и, опершись спиной на стекло, замерла. Сердце билось, готовое вот-вот выскочить из груди.

– Дот! Это ты, доченька? – услышала она из задней комнаты голос матери. – Как прошел день? Я уже начала волноваться. Папа тебя не дождался, пошел наверх спать. Постарайся не шуметь, ладно? Ты что-то припозднилась, однако. Чай пить будешь? Ди нарисовала тебе картинку, вазу с фруктами. Рисунок лежит у тебя на кровати. А ты хоть ела сегодня? Надеюсь, ты не возилась с ним весь день? Вечером встречалась с Барбарой, да?

Дот сделала глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение. Потом она приложила пальцы к губам и осторожно потрогала крохотный синячок на нижней губе. Это все, что осталось ей на память от их первого поцелуя. Волшебный поцелуй! Она снова прикоснулась к ранке и вдруг явственно ощутила теплоту дыхания Сола в тот момент, когда его красивые губы слились с ее губами в страстном поцелуе. Разве может мама вообразить себе, что пять минут тому назад ее дочь и весь тот мир, в котором она существовала до сих пор, – все это изменилось за одну секунду и кануло в небытие? Джоан продолжала что-то щебетать о своем, домашнем, но ее монолог воспринимался Дот как некий посторонний шум, мешающий думать о главном. Ей даже не хотелось вникать во все подробности того, о чем рассказывала ей мать. В ее голове продолжали ненавязчиво звучать слова любимой песни. «Ты – мечта, что сбылась наяву. Я щеки твоей нежно касаюсь…» И перед ее мысленным взором снова возникло красивое лицо Сола. Огромные карие глаза, слегка подернутые влагой и завораживающие своей глубиной, жемчужно-белые зубы и такой нежный, такой долгий и такой сладкий поцелуй.