Imperium - Александр Айзенберг Страница 16

– Фламма! Девушки вздыхают о тебе и молятся на тебя!… О, Фламма! Ты единственный врач, который может мне помочь!…

По цирку, нарастая, пошел гул… Сначала ничего нельзя было разобрать, но все отчетливее гремело:

Ru-udis!…

Rudis!…

Ru-udis!!!.

Постулат не поверил своим ушам. Зрители требовали дать ему деревянный меч – свободу от арены! освободить его, гладиатора от боев!!!

Чей-то резкий женский голос завопил:

Pileus!

____________________

Колпак! полное освобождение.

____________________

Фламма налился кровью, замахал руками, выронил щит, он кричал так, что только чудом не лопались жилы… Он не мог перекричать цирк, но квириты хотели услышать, как их благодарят. Гул стал стихать… Еще тише… Еще…

И они услышали вопль багрового от натуги гладиатора:

– Вы что, рехнулись?!!!

Я зарабатываю больше любого из вас!… Я могу иметь любую женщину, которую захочу!… Я живу на вилле!… В мою честь пьет вся империя!… Оставить арену?!… Что вы бредите?!!!!…

И восхищенный промазавший цирк завыл: – Ура, Фламме! Ура Флакку! Ура-а!! Ура!!!

ЦИРК – II

Амфитеатр Флавиев был набит битком. Зрители ждали навмахии. Арену Колизея уже затопили водой. В центре находился остров. Он был совсем как настоящий, с деревьями, цветами…

В Воротах Жизни замер певец из Афин Мезенций. Его трясло от волнения. Наверное, впервые на арене зазвучат струны лиры Орфея. Это он, Мезенций, должен потрясти римских варваров, которые считают себя властелинами мира…

На подиуме начальник игр объявлял его выход…

– Квириты!… Знаменитый Мезенций! Из Афин! Орфей Эллады и его лира!… Они могут, говорят… очаровать даже хищников… Колизей! Перед тобой великий Мезенций!!!

На островке из-за деревьев, среди цветов показался афинянин; он коснулся золотой лиры и запел…

Пения, правда, не было слышно. Толпа свистела, топала ногами: она хотела боев гладиаторов, а не лиры какого-то лысо-рыжего толстяка.

Мезенций пытался петь… До выступления ему снились леса Фракии…

____________________

В Родопских горах у ручья… Орфей пел… Он пел еще и еще… И приходили к нему нимфы… И слушали они певца, замирало их дыхание… Приходили дикие звери, гас огонь в их глазах; слушали они песни человека… замирало их дыхание…

Лицо Орфея свела гримаса.

Даже сирены заткнулись, когда он пел на «Арго». Это был успех!… Синее море… Белые чайки!!… Ясон завидовал ему. Геракл вообще сбежал. Это был успех… Аргонавты… Дикие вороные… Стук их копыт… Степь… Степь!… Амазонки. Даже сирены пожелтели от зависти… Прибой смеялся…

Но, конечно, лучше всего он пел, когда выступал в подземном царстве перед Аидом и Персефоной… Перед Аидом в Тартаре!!!… Клыки Цербера… Шипящая слюна… В стране мертвых… Какой был успех!… Ему вернули Эвридику. Приз был, конечно… Он – артист… Да, он – артист… Что это вообще за условия странные такие: не оглядываться – иначе приз отберут? Как это не оглядываться туда, где только что гремели овации… аплодисменты… крики… там был успех!… Успех!… А Эвридика осталась у Аида. Эвриди… А успех!…

____________________

Мезенций – это не настоящее имя. Он был афинянин, обримив-шийся афинянин, и пел он для римского мира и на его языке. Ну что делать! А иначе бы его не слушали.

____________________

К Орфею приходили какие-то женщины. Их гибкие спины не вызывали у него никаких чувств… Они называли себя менадами. Он пел и все. Женщины злились… Но он слышал себя… и слушал себя… Он хотел и нравился… Но это все.

____________________

Выплыл плот, украшенный гирляндами цветов, с девушками. Они пели, однако их тоже не было слышно, как и Мезенция – Орфея… Божественные тела!

____________________

Мезенций пел, а звуки умирали, не родившись, в жерле Колизея… Ничего не было и не могло быть слышно, кроме скандирования зрителей.

____________________

Смеющиеся лица менад на плоту; красивые позы, жесты…

В воде появился бегемот… второй… сразу три крокодила скользнули, как тени…

____________________

Орфей их не слышит? А они не хотят слушать его! Зазвенели бубны! Женские голоса резко впились в небо! Вот черная земля и зеленая трава – гремит барабан – опускаются медленно и плавно женские тела. Медленно и плавно опускаются они и сплетаются… Сухо стучит барабан – и нет… нет! Нет!!! Нет чего-то…

____________________

…Из горы стали по одному выходить звери… Огромные медведи… Стремительно прыгнул леопард… и замер… Волки вышли… один за другим… Черная пантера грациозно ступила на зеленую траву, неслышно подошла к Мезенцию и посмотрела ему в глаза!

____________________

До безумия сладкий, опьяняющий, чарующий голос Орфея, полный неги, изводящей тоски, непереносимого наслаждения…

Дикие крики менад… Нет! Нет!!… Нет чего-то…

Сухой безнадежный стук барабана – бессмысленно, до изнурения длится их танец…

И страшно кромсает сердце безжалостный ослепительный голос Орфея…

Падают бессильно камни у ног великого певца – сердце душит бесцветный крик, и гаснет он – царит надо всем пение Орфея…

Все громче бьют в бубен… Все чаще и сильнее стучат барабаны, и безнадежный визг женщин перекрывает звуки песни…

Ударил первый камень – вскрикнул Орфей… замолк… Еще удар… еще…

____________________

Мезенция совершенно не было слышно, а девушки радостно вскочили, увидев приближающихся к нему зверей… Но их тоже не было слышно…

Афинянин забыл, что он – Орфей, увидев пантеру. У него задрожали руки… Лира, ударив его по ноге, выпала из рук… Он закричал! Он кричал, забыв обо всем, кроме ослепительных белых клыков.

Девушки вселились, бросая в сторону зверей лепестки роз…

Мезенций побежал… Побежал… Задыхаясь, остановился… Еще раз рванулся… упал… вскочил… Он бежал… бежал… по кругу с разинутым ртом… Ничего не было слышно…

____________________

Колизей хохотал: великий певец вместо того, чтобы усмирять хищников сладким пением, максимально перепугано вопил и метался, маленький-маленький! перед ними! Ге-re!… И где его лира?… Золотая! Ге-ге!… И что там с божественным голосом?! Ге-ге!…

____________________

А голые девицы в веночках на плоту веселились и радовались, и просили-умоляли Орфея продолжать свое изумительное пение…

____________________

В прозрачной воде огромные крокодилы скользили все быстрее… По дну тяжело и медленно шагали по кругу бегемоты…