Ноктюрны. Пять историй о музыке и сумерках - Кадзуо Исигуро Страница 15

Снова затренькал телефон. На этот раз звонил Чарли. По его словам, он находился во франкфуртском аэропорту, возле багажной карусели.

— Сдохнешь, пока дождешься. Ни одной сумки пока не выехало. Как ты там? Мадам еще не вернулась?

— Нет еще. Слушай, Чарли. Этот твой план. Он не сработает.

— Ты это о чем? Только не говори, что ты занимался пустыми размышлениями, вместо того чтобы действовать.

— Нет, я все сделал, как ты сказал. Устроил кавардак, но неубедительный какой-то. На собачьи проделки не похоже. Похоже на художественную инсталляцию.

Чарли ненадолго примолк, видимо сосредоточившись на карусели.

— Понимаю твои затруднения. Чужая собственность. Не поднимается рука. Послушай, я назову несколько вещей, которых, по мне, лучше бы не было. Слушаешь, Рэй? Я хочу, чтобы ты разбил дурацкого фарфорового буйвола. Он стоит у CD-проигрывателя. Подарок от этого хмыря, Дэвида Кори, после его поездки в Лагос. Начни с него. Да мне ничего не жалко. Переколоти хоть все!

— Чарли, я думаю, тебе нужно успокоиться.

— Ладно, ладно. Эта квартира переполнена хламом. Похоже на нашу нынешнюю семейную жизнь. Переполнена старым хламом. А эта пухлая красная софа. Знаешь, Рэй, о которой я говорю?

— Да. Я на ней только что прикорнул.

— Ей давно место на помойке. Почему бы не вспороть ее и не раскидать по комнате набивку?

— Чарли, ты должен взять себя в руки. Похоже, у тебя и в мыслях нет мне помочь. Ты мною пользуешься, чтобы дать выход своему гневу и раздражению…

— Не неси ерунды! Конечно же, я стараюсь помочь тебе. И план мой, конечно же, хороший. Что угодно даю, он сработает. Эмили на дух не переносит этого пса и Анджелу с Солли тоже, она обрадуется любому поводу возненавидеть их еще больше. Слушай. — Чарли внезапно понизил голос почти до шепота: — Я дам тебе самую верную подсказку. Секрет, который убедит Эмили лучше всего. Нужно было сразу об этом подумать. Сколько у тебя осталось времени?

— Около часа…

— Отлично. Слушай внимательно. Запах. В этом вся штука. Пусть в квартире пахнет собакой. С порога Эмили замечает этот запах, хотя бы подсознательно. Входит в комнату, видит на полу осколки фарфорового буйвола — подарок от дражайшего Дэвида, видит набивку чертовой красной софы…

— Вот что, я вовсе не обещал…

— Да слушай же! Видит следы разрушения и немедленно, сознанием или подсознанием, связывает их с собачьим запахом. Ты не успеешь и рта открыть, как у нее перед глазами встанет Хендрикс с его художествами. В этом-то и вся прелесть!

— Чарли, ты сам не знаешь, что несешь. Ну ладно, а запах псины я откуда возьму?

— А вот как состряпать собачий запах мне известно в точности. — Чарли говорил все тем же возбужденным шепотом. — Мне это известно в точности, потому что мы стряпали состав с Тони Бартоном в шестом классе. У Тони был рецепт, но я его усовершенствовал.

— Это еще зачем?

— Зачем? А затем, что состав вонял скорее капустой, чем псиной.

— Нет, я хотел сказать, зачем тебе вздумалось… Ну ладно, забудь. Можешь мне продиктовать, если не придется выходить и покупать набор реактивов.

— Хорошо. Наконец ты взялся за ум, Рэй. Бери ручку. Записывай. А, вот он наконец.

Чарли, должно быть, засунул телефон в карман: я слышал только, как бурчало у него в животе. Потом снова раздался его голос:

— Мне нужно идти. Так что записывай. Готов? Берешь средних размеров кастрюльку. Она, наверное, стоит на плите. Наливаешь пинту воды. Добавляешь два кубика говяжьего бульона, десертную ложку тмина, столовую ложку красного перца, две столовые ложки уксуса и побольше лаврового листа. Все понятно? Суешь туда кожаную туфлю или ботинок, вверх подошвой, чтобы ее не замочить. Иначе будет пахнуть горелой резиной. Включаешь газ, доводишь жидкость до кипения, даешь покипеть на медленном огне. И очень скоро ты учуешь запах. Ничего такого уж страшного. Исходный рецепт Тони Бартона включал в себя садовых слизняков, но этот не такой забористый. Псина как она есть. Знаю, у тебя на языке вертится вопрос, где взять ингредиенты. Все травы и прочее ищи в буфете на кухне. А в чулане под лестницей найдешь старые ботинки. Ботинки, не сапоги. Я имею в виду сношенную пару, высокие полуботинки. Повседневные, я из них не вылезал. Теперь они на выброс. Возьми один из них. В чем дело? Вот что, Рэй, сделай, как сказано, ладно? Целее будешь. Говорю же, Эмили страшна в гневе. Ну, мне пора. Да, и не забудь. Не вздумай похваляться своими обширными музыкальными познаниями.

Наверное, дело было в полученных мною инструкциях — пусть сомнительных, но все же четких и ясных: положив телефонную трубку, я сразу успокоился и настроился по-деловому. План действий вырисовывался вполне определенно. Я пошел в кухню, включил свет.

Кастрюля «среднего размера» и вправду стояла на плите, готовая к использованию. Я налил полкастрюли воды, поставил на конфорку. Проделывая это, я сознавал, что, прежде чем продолжить, должен кое с чем разобраться. А именно — нужно было знать в точности, каким я располагаю временем.

Я вернулся в гостиную, к телефону, и набрал рабочий номер Эмили.

Подошла ее помощница и сообщила, что Эмили на совещании. Тоном добродушным, но решительным я начал настаивать, чтобы помощница вызвала Эмили с совещания, «если она действительно там». Вскоре послышался голос Эмили:

— Рэймонд, в чем дело? Что-то случилось?

— Нет-нет. Я просто хотел узнать, как ты там.

— Рэй, у тебя голос какой-то странный. В чем дело?

— Какой такой странный? Я просто хочу знать, когда ты вернешься. Знаю, по-твоему я бездельник, но все же распорядок дня для меня кое-что значит.

— Ладно-ладно, Рэймонд, незачем сердиться. Сейчас прикину. Похоже, через час… Может, через полтора. Мне ужасно жаль, но у нас действительно запарка…

— От часа до девяноста минут. Отлично. Это все, что мне нужно было знать. Ладно, скоро увидимся. Теперь можешь возвращаться к работе.

Возможно, Эмили хотела что-то добавить, но я положил трубку и, стараясь не терять решительный настрой, поспешил обратно в кухню. Собственно, я даже развеселился и уже не понимал, что заставило меня прежде так пасть духом. Порывшись в буфете, я выставил аккуратным рядом возле конфорки нужные травы и специи. Отмерил их, бросил в воду, размешал и отправился разыскивать ботинок.

В чулане под лестницей скрывалась целая груда сношенной обуви. Немного там покопавшись, я обнаружил, несомненно, ботинок из той самой пары: особо потрепанный образчик с древними отложениями грязи по краю каблука. Подхватив ботинок двумя пальцами, отнес его в кухню и аккуратно поместил в воду, так чтобы подошва глядела в потолок. Зажег средний огонь, сел на стол и принялся ждать, пока закипит вода. Когда телефон снова зазвонил, мне не хотелось оставлять кастрюльку без присмотра, однако голос Чарли в автоответчике упорно что-то бубнил. Наконец я прикрутил огонь и подошел к телефону.