Киндернаци - Андреас Окопенко Страница 13

Лагерные будни. «Утром, на рассвете, мы бодро поднялись»: всякие там сони еще дрыхнут в своих вонючих перинах, а мы уже бодрые и свежие — «и взоры ясны, и светло чело», свисток раскатом по всему коридору, и вот уже они выскакивают из постелей: натянуть на себя нестираные носки и подштанники, потом наспех потыкать в розовато-серый мыльный брусок гнусно воняющую, колючую щетку и быстренько пошуровать ею в вонючем рту. Уже звучит следующий свисток: «Построиться к осмотру комнаты!» Переполох, как в курятнике, беготня, толкотня; шкафчики и умывальники не успели вовремя надраить, одежа не почищена, башмаки грязные и неровно зашнурованы, а уж как заправлены постели — это форменное безобразие! Злорадное стягивание неровно застеленных простыней и швырк в грязный угол: «Чтобы через две минуты все было в ажуре! Ясно?» И тут же: «Как стоишь, размазня! А ну, подтянись!» Кто поближе, уже прыг к начальству и докладывать по всей форме. А начальство — к шкафу и дверцу нараспашку, оттуда так и вываливается все, что лежало кое-как наспех запихнутое. «Ну, погодите у меня! Вот настанут каникулы, тогда вы все, как миленькие, будете под нашим началом целые сутки напролет». Грозный свисток призывает к завтраку: снова розоватый пресный супчик с куском жесткого, кислого солдатского хлеба, который с трудом отмокает, медленно размягчаясь в водице, пропитывающейся солодом.

23.03.1944, сначала аккуратно выписав фамилию — Хорршитцер, затем осторожно держа двумя пальцами с безупречно чистыми ногтями заляпанную чернилами темную деревянную линейку, взяв в правую руку авторучку, подчеркнуть двумя ровными параллельными линиями и наконец ловко, ничего не смазав, промокнуть все это при помощи пресс-папье. Синими чернилами — план сегодняшнего занятия: История отдельных формирований: а) начало подпольной деятельности, б) функции в условиях рейха, в) деятельность в военное время. Верховные руководители отдельных формирований. Значение понятий «Ротфронт», «Реакция», «Путч» и «Битва на Заале». «Из болот и прозябания… восстали партформирования». Пивная «Бюргерброй». Пояснение: что значит «брой». Рожденная в пивном застолье политика чуждых нам элементов. Само Провидение предотвращает покушения на фюрера. Положение «Труд вместо золота» как основа нац. — соц. экономического учения. Вредность ошибочного учения евр. большевиков и капиталистов («плутократы»). Лицемерность демократии. Парламентская «говорильня». В противоположность ей — наш рейхстаг. Только у нас народ имеет право голоса при принятии решений.

Штифт («Что такое карикатура») и Хоршитцер («Партия и ее формирования») перемешиваются в один непомерно разросшийся четырехрукий и двуротый школьный урок, перемешиваются с ноющей от стояния в школьном чулане хребтиной — тут нет стульев, зато кругом торчат лыжи и свалены старые железяки непонятного назначения и штанги. Временами говорящие рты воспринимаются только глазами. Временами сцена перед глазами начинает поворачиваться, и поворот доходит до 180 градусов. Увлажненный и подслащенный завтраком желудок перемещается книзу, и вверху образуется свободное пространство, которое нетерпеливо урчит в ожидании перерыва и второго завтрака, который ему полагается после сдвоенного урока. Кто-то (все еще учитель или уже учительница?) рявкает, ты моргаешь, возвращаясь к действительности, уши опять начинают слышать бессмысленную чепуху, не могла же, в самом деле, гостиница повернуться передом к лесу, по-прежнему внизу стоит на своем месте Попрад. Предстоит еще сотни раз так же с мольбою смотреть отсюда на Попрад, волшебный город, из которого нас занесло в этот кошмар и из которого нас когда-нибудь выпустят, после того как у нас, изнемогших в борьбе с остановившимся временем, кончатся все листки замусоленных тоскою календарей. Когда-нибудь я окажусь в Попраде. И этот день настанет уже не в мечтах, в которых я его тысячу раз воображал, а наяву, превратится в «сегодня». Я пойму это по тысяче неожиданных мелочей, которых не мог вообразить себе в неизменной карикатурности воображаемой картины, пойму потому, что он будет стоять у меня перед глазами, и я смогу физически ощутить его ход всем своим существом.

Староста стола рявкает «Аллевио!», и мы, стоя вокруг обеденного стола с лапшевником, хором отзываемся великим предобеденным кличем, приветствующим жратву: «Аллевайо! Аллевио, вайо, вум! Лаф види баф види вуди види вест, види ран види бан лаф лаф лаф!» С грохотом прибойной волны сели, и, словно звон мечей, разнеслось звяканье вилок по тарелкам. Все погрузились в жевание, макароны так весомо проваливаются в голодные желудки, яичница придает им такой смачный вкус, хотя повар не умеет вкусно готовить, но все вместе так плотно наполняет желудок, кисловатый салатик соответственно утоляет жажду, а кроме того, есть еще и вода, чудная вода из Татр, пей сколько хочешь. Но сперва еще раз в очередь за добавкой! Кто хочет, может сегодня наесться так, чтобы отрастить толстое брюхо. И тут в отупелую глухоту воловьей сиесты, в которую уже начали погружаться последние отставшие жевальщики, в расплывающееся сознание, удерживаемое только брючным ремнем, врывается тревожная команда: «Всем внимание! На эту неделю назначается…» На счастье зажимаю в кулак большой палец, но поздно — все уже орут в мою сторону: «Цоттер! Цотти!» Потому что это меня только что назначили ответственным дежурным. Какого черта! Я в панике: что я обязан делать? За что отвечать? Да у меня тысяча вопросов к вожатому! Но я только лихо щелкаю каблуками: «Есть!» Отвечаю ли я за чистку и починку одежды в отведенный для этого час, а завтра за час письма, чтобы каждый воспитанник, как паинька, написал мамаше про то, как он стосковался по родному дому, вместо того чтобы втихомолку играть в это время с товарищем под столом в морской бой? Где я должен стоять во время вечерних строевых занятий? Должен ли я сам отдавать команды или рапортовать о готовности? Всевозможные оплошки и промашки, все наказания устремляются в мою сторону со всех сторон, Штупс, злорадствуя, потому что сам не попался, с размаху так хлопает меня по плечу, что я сразу делаюсь вдвое меньше ростом, и щелкает передо мной каблуками: «Докладываю ответственному дежурному, что мне надо пос…ть!» Как дежурный я не могу ему даже дать сдачи.