Большая армянская свадьба - Эмилия Прыткина Страница 12

– Мама, сейчас все в брюках ходят, – отмахнулся Петр.

– Не знаю, как у этих урусов, – бабушка снова покосилась на невестку, – но честной армянской девушке не пристало носить такое.

– Разберемся, – улыбнулся Петр. – А где остальные?

– Тут мы! – раздался хор голосов, и Арусяк увидела несколько человек, которые стояли поодаль.

В следующую минуту их уже окружили и стали по очереди целовать и обнимать сначала Петра, потом Арусяк и самой последней – Аннушку. Приехали все: и дядя Гамлет с женой, и папина сестра Марета с мужем Гокой и дочерью Соней, и незамужняя тетка Офелия.

Народ расселся по машинам, и процессия двинулась. Всю дорогу бабушка рассказывала сыну последние новости, и, пока они доехали до дома, Арусяк узнала много интересного: жена Гамлета Рузанна ведет себя из рук вон плохо, свекровь не уважает; сын Гамлета Сенулик разбил люстру и привязал спящую бабку к дивану, после чего два часа бегал вокруг нее и грозился облить ее бензином, если она не скажет, где спрятала фамильное золото; Соня живет хорошо, ее мать Марета и муж – тоже; сын Коля только что приехал с заработков, и прочее-прочее-прочее-прочее. Петр слушал с нескрываемым любопытством, то и дело кивая головой и поддакивая, Аннушка зевала, а Арусяк смотрела в окно машины.

Все вокруг было так не похоже на Харьков: дома, напоминающие средневековые замки, облицованные туфом теплых цветов – розовым, красным, коричневым; высокие тополя – и на их фоне маленькие, похожие на карликов вишневые, персиковые и абрикосовые деревья; гнезда аистов на столбах; стада баранов, мирно щиплющих травку прямо возле дороги. И пока Арусяк разинув рот глазела по сторонам, стараясь увидеть как можно больше, бабушка Арусяк о чем-то шушукалась с сыном. До Арусяк долетели обрывки фраз и имя «Вачаган».

– Знаете что, мы еще не успели приехать, а вы уже все решили, – оборвала ее Аннушка.

– В мое время родители сватали своих детей с самого рождения! И вообще, кто в доме мужчина? Кто решает? – грозно сказала бабушка Арусяк и добавила: – Вот когда мой отец сказал, что нашел мне жениха, я даже слова не сказала и была очень рада, потому что отец плохого не посоветует.

– Мама, Анечка, успокойтесь, – схватился за голову Петр, чувствуя, что еще пару выпадов любимой матери в сторону любимой жены – и неизвестно, как долго продлится их визит в Ереван и не закончится ли сегодня.

«Без меня меня женили!» – вздохнула Арусяк, но решила не расстраивать бабку и промолчать до поры до времени.

Через сорок минут машины остановились возле девятиэтажного панельного дома, в котором проживали бабка с сыном Гамлетом, его женой и сыном.

– Вот и наш дом! – гордо сказал дядя Гамлет.

Веселая толпа вошла в подъезд, и Гамлет нажал кнопку лифта. Подождали пять минут, но лифт так и не приехал.

– Ну вот, снова кто-то хулиганит. Что за дом! Зачем лифт, если он никогда не работает? – Арусяк-старшая подобрала полы юбки и стала подниматься по лестнице.

Родственники, пыхтя и сопя, последовали за ней. Больше всех возмущалась Аннушка, которая то и дело останавливалась, вытирала испарину со лба, тяжело дышала и ворчала на мужа:

– Твои родственники еще бы на крышу забрались.

– Зато весь город как на ладони. К тому же нормальному, худому человеку не сложно подняться на восьмой этаж, а вот тем, кто любит поесть, – проблематично, – усмехнулась Арусяк-старшая и поскакала наверх.

– А вчера весь день умирала, говорила, что и шагу ступить не может, – шепнула на ухо Аннушке жена Гамлета Рузанна.

На восьмом этаже Арусяк-старшая остановилась, перевела дух и заглянула в открытую кабинку лифта.

В кабинке сидел кудрявый мальчик лет семи с линейкой в руках и блокнотом. Он что-то туда записывал.

– Сенулик-джан, это внучек мой любимый, сынок нашего Гамлета, – обрадовалась бабушка и обняла мальчика.

– Ты что здесь делаешь? – удивился дядя Гамлет.

– Лифт замеряю, – с серьезным видом ответил Сенулик.

– Зачем? – спросила Арусяк.

Сенулик подозрительно посмотрел на двоюродную сестру, вытер рукавом сопли и с деловым видом стал объяснять, что замеры лифта он производит потому, что решил завести коня. Согласно его замерам, конь преспокойно может поместиться в лифт, если научить его садиться на круп и складывать ноги, как кузнечик, а ежели родители (говоря о родителях, Сенулик недовольно посмотрел на Гамлета и его жену Рузанну) не поскупятся и приобретут ему пони, то вообще никаких проблем не возникнет, потому что пони достаточно просто встать на задние ноги. В том, что он научит пони стоять на задних ногах, а коня – принимать позу мертвого богомола, сомнений у мальчика не было. Заодно, предвидя вопросы насчет кормежки и всего прочего, он сообщил, что корм для коня можно покупать на комбинате, у тетеньки, с которой он уже договорился, жить конь может в бабкиной спальне, если выселить оттуда саму бабку, купать он его будет во дворе, подключив шланг к крану соседа с первого этажа, а гадить конь будет в бабкин любимый синий таз, который он обязуется регулярно выносить. Но самый веский аргумент Сенулик припас напоследок. Подняв голову и гордо посмотрев на родителей, он сообщил, что покупка коня окупится ровно через год, поскольку он намерен торговать конским навозом и уже нашел покупателя.

– Сушить навоз можно на балконе! А еще я обещаю хорошо учиться в школе и не обижать бабушку! – гордо выпалил он.

– Пошли домой, потом про коня поговорим, – вздохнул дядька.

– Настоящий джигит, – улыбнулась бабушка и взъерошила внуку волосы.

Сенулик взял под мышку линейку и блокнот и деловито засопел. Войдя в квартиру, Петр, еще не очухавшийся после самолета, плюхнулся на диван, Аннушка села рядом, а вся остальная родня расселась вокруг. Двоюродная сестра Соня приготовила кофе, и народ стал оживленно болтать. Арусяк оказалась рядом с теткой Офелией, которая, просидев пятнадцать минут, заявила, что ее посетило вдохновение, и убежала в свою комнату писать очередной шедевр.

– Вот так каждый раз, – вздохнула бабка Арусяк. – Кто же такую замуж возьмет?

Через пять минут тетка вернулась и заявила, что вдохновение пропало и она, пожалуй, попьет кофе со святым семейством. Сенулик получил новую машинку, которую привез в подарок Петр, и убежал во двор.

Бабушка Арусяк открыла рот и не закрывала его на протяжении двух часов, рассказывая все последние новости, в том числе повторяя те, которые она успела рассказать сыну, пока они ехали из аэропорта. Остальные зевали, пили кофе, курили и делали вид, что слушают бабку. Арусяк в это время изучала своих родственников, которые почти не изменились за те пять лет, что они не виделись.

Дядя Гамлет и его жена показались ей двумя клонами. Они были настолько похожи друг на друга, что посторонний человек мог подумать, будто это – родные брат и сестра: оба черноволосые, носатые, тонкогубые, с огромными черными глазами. Даже роста они были одинакового. Тетка Марета, тоже черноглазая и кудрявая, как и все семейство Мурадян, походила на маленькую толстую мышь, которая все тащит в свою норку. Дети ее, Соня и Коля, были точной копией своего отца Гоки, высокого голубоглазого шатена с выдающимся вперед подбородком и греческим носом, слегка высокомерного и вечно недовольного. Но самой эффектной, безусловно, была тетя Офелия: жгучая брюнетка тридцати двух лет с необычайно красивыми глазами цвета меда, над которыми тонкими дугами пролегали черные брови.