Дочка, не пиши! - Катерина Шпиллер Страница 12

Судя по тому, как много и часто о подобном говорили «гости с других планет», это не такая уж и редкость в местах их компактного проживания, например, на одной шестой части суши (или теперь одной седьмой?). Я лихорадочно перебирала в уме все хорошо знакомые семьи, пытаясь отыскать признаки этой самой болезненной зависти у родителей к детям, у детей к родителям… Тщетно. Среди друзей такого не было ни у кого. Я начала шерстить в памяти не столь ближний круг… Мимо. Вспоминала семьи очень известных людей, о которых много писали, рассказывали. Детям звезд из разных областей искусства, литературы, кино приходилось выдерживать массу неприятных наскоков вроде заявлений, что на детях природа отдыхает. Им часто было тяжелее в профессии, чем родителям, тем более если они выбрали фамильную стезю. Но я опять же не могла припомнить ни одного случая, когда хоть у кого-нибудь проскакивала эта гнусная зависть! Всякое бывало: обиды, непонимание, ссоры, полные разрывы… Но зависть нигде себя не проявляла! И даже самые скандальные, желтые публикации никогда никого в подобном не обвиняли.

Нет, значит, это не рядовое явление. Это просто извращенная мораль тех конкретных комментаторов, которые набросились на меня именно с таким диким обвинением. Это характеристика их личностей, их натуры, свидетельство страшных языков пламени, что поджаривают изнутри этих несчастных, но очень плохих людей. Тот пожар как раз и называется завистью, которая долгие годы гложет авторов «Самиздата». Ведь в 90 процентов случаев именно эти графоманы со своим излюбленным «гыканьем» закидывали мой форум фразами «Да вы просто своей матери обзавидовались!». А я цепенела от ужаса и неправдоподобия происходящего. Насколько же черна душа у этих людей! Как много в ней грязи, мусора, шлаков! Какими мутными глазами они смотрят на мир! Как же плохо живется вот таким, не знающим, что такое радость и гордость за родных людей, добившихся успеха… Оказывается, бесполезно даже пытаться объяснять. Они не могут, не в состоянии понять.

И наконец, о последнем десятилетии жизни моей матери, вернее, творчества писательницы Галины Щербаковой. Сколько раз, читая ее книги, написанные в этот период, я шептала: «Мама, остановись и не пиши больше». Ей уже давно не удавалось сказать ничего нового своим читателям, она топталась на одном месте, а потом, как это бывает в таких случаях, ее писательский дар стал уходить. Читать ее последние вещи стало неприятно и грустно. Увы, замечала это не только я. Какая уж тут зависть? Только огромное сожаление об утраченном таланте.

Но было бы нечестно не рассказать о тех, кто все-таки обожал Галину Щербакову и пришел ко мне со «святой» миссией защиты чести любимой писательницы. Таких было совсем немного: из тысяч сообщений и писем от поклонников писательницы лишь семь (!) были по отношению ко мне критическими, но без брани, деликатными и достойными нормального разговора. Все остальные заступники накатали хамские комментарии, иногда с матом (мать тоже любила крепкое словцо, особенно после рюмочки), проклятиями, гнусными оскорблениями. С теми семью у меня, в конце концов, получился нормальный диалог, и мы расстались, если и не переубедив во многом друг друга, то все равно с взаимным уважением.

Но прочие… В реальной жизни таких можно и нужно было бы просто спустить с лестницы, ибо любой из них напоминал нетрезвого деревенского буяна с красной физиономией, врывающегося в дом с дубиной в руках и грязной бранью на устах. Вот они – читатели и почитатели Щербаковой. Шокирующее для меня открытие. Об этом стоит подумать – что бы это значило?

Ох, как замучили меня «критики» своей глупостью! Это ж надо – придумать аргумент: она (Шпиллер) использовала имя матери, потому что кто б читал ее книгу, если бы мать не была известным человеком, а была бы простым бухгалтером Марьей Ивановной. Как говорится, «ума нема, считай – калека». Я не буду снова пускаться в рассуждения и подсчеты, сколько людей знало, а сколько понятия не имело об «известной всему миру писательнице». Скажу о другом. Да, если бы моя мать была бухгалтером Марьей Ивановной, книги просто-напросто не было бы по одной простой причине: отсутствовал бы главный побудительный мотив для ее написания. Вряд ли Марья Ивановна накропала бы злобные повести, в которых выплеснула все свои черные мысли и чувства ко мне и моим близким. А если бы даже и написала, то вряд ли это кто-нибудь бы опубликовал. И я не прочитала бы подлых и мерзких книжек, и не поднялась бы в душе уже самая последняя волна протеста и гнева, то есть не было бы этой самой последней капли, окончательно переполнившей чашу моего поистине ангельского терпения. Да и вряд ли у Марьи Ивановны нашлись бы такие «припадающие», чтобы посвящали ей целые страницы своих ЖЖ. Таким образом, вдалеке от своей маменьки-бухгалтера я вообще лишний раз и не вспоминала бы о ней, а уж тем более писать мне бы и в голову не пришло.

У некоторой части «защитников чести» если и не было откровенного хамства, то чаще всего встречались скудно-однообразные рассуждения, нередко косноязычные, примитивные и до зевоты похожие друг на друга. Усредненный портрет таких поклонников Галины Щербаковой выглядит следующим образом: дама, чаще постбальзаковского возраста с несложившейся жизнью, как личной, так и профессиональной, дурно образованная, но с дипломом о высшем образовании, мало читавшая хорошую литературу (это всегда заметно по стилю и слогу), материально зависимая и живущая очень даже скромно на свои скудные средства. Для таких, не самых счастливых женщин действительно нужна «утешительная» литература, например, в виде книг Щербаковой. Пусть у них будет свой «сон золотой», который им необходим, как воздух, своя надежда, своя Библия, свой молитвенник и своя «святая»… Пусть.

Но терпеть их агрессию, безапелляционность и самоуверенность я не намерена.

Приведу одну из переписок с такой поклонницей.

Оля Тарасова (имя изменено, так как я запретила себе рекламу неудобоваримой «литературы». – Прим. автора):

Я со школьного возраста знаю книги моего любимого писателя Галины Щербаковой, с того момента, как впервые посмотрела фильм «Вам и не снилось». Целая книжная полка уставлена ее романами. А тут в Интернете открыла страницу с сочинением Екатерины Шпиллер.

Первая реакция: не читать! Потому что ясно, что скандальное, грязное, порочащее… Второе чувство: интерес к персоне дочери. Как сильно надо было ошибиться в воспитании ребенка, чтобы этот ребенок потом взял и накропал на тебя публичный донос? В чем же вы ошиблись, Галина Николаевна? Для того чтобы понять, почему дочь умнейшего и глубочайшего человека пошла на эту публикацию, решила, что читать буду.

Читая, была уверена: не буду комментировать. Не буду погружаться в эту дрязгу, в эту болезнь, в эту яму. Остановилась на середине: в принципе все ясно, читать дальше – себя мучить. Потом глянула комментарии и завелась. Захотелось написать самой. Для того чтобы написать, надо прочитать до конца. Села читать. После прочтения – сейчас – плохо. Голова тяжелая, ощущение, что мешки с песком таскала. Но есть и чувство удовлетворения: как после трудного, но правильного дела. Столько лет я получала энергию от любимых книг Щербаковой, что теперь пришла пора хоть в крошечных дозах, но поделиться с ней своей.