Жизнь в мелкий цветочек - Марта Кетро Страница 12

Я придумала его однажды ночью, этого человека.

Не знаю, почему он так наказан, может быть, всё началось с родителей. Они сошлись поздно, не по любви, а по нужде — знаете эту оскорбительную схему? — когда каждый уверен, что ничего хорошего впереди уже не ждёт, поэтому бери, что есть. Вы одиноки, я чертовски одинок, чего время терять. Оба хотели ребёнка, даже секс у них был, чтобы зачать, а уж потом для удовольствия. В конце концов, у них получилось, так что их он всё же осчастливил.

Но, похоже, при деловитом осеменении он недополучил некоей радостной искры, потому что с возрастом открылась странная маленькая ущербность. Влюблялся, и в него влюблялись, но стоило отношениям продлиться около полугода, как самая преданная женщина начинала тосковать. Объективно говоря, он был внимательным и заботливым, но любые внимание и заботу умудрялся перевести в русло долженствования. Женщины простодушны, им на всё достаточно нехитрого резона — «потому что я тебя люблю». Цветов принёс, потому что любит, колбаски купил, потому что любит, и спит с ней — потому что любит, а как же иначе? Но человек этот никогда не забывал уточнить: цветы принёс, потому что принято бабам на восьмое марта веники таскать; колбасы купил, потому что должен, вчера у тебя бутерброд съел; а спит — ну так Аня, которая нравится больше, не дала, но с кем-то же надо.

Пока ухаживал, дарил розы и водил в симпатичные ресторанчики, а переспав, покупал кустовые астры и назначал романтические ужины в «Му-му». Никакая сила не заставила бы его потратить на любовницу больше прожиточного минимума, и точно так же не приходило в голову в период ухаживания принести женщине простеньких нарциссов вместо парадного букета, как бы она их ни любила. Это не скупость, это целесообразность.

Женился по любви, но радости не прибавилось. Даже к морю вывозил семью не отдохнуть и развлечься, а исключительно, чтобы укреплять слабые дочкины лёгкие. Что бы ни делал для близких — всегда с мученической гримасой.

Но исполнял всё, что должен, и потому для него было внезапным ударом, когда женщины уходили, — сначала подруги, потом жена. Казалось, вокруг какие-то обезумевшие потаскушки, готовые разбить его и свою жизнь в погоне за призрачными вещами, вроде сладких слов, улыбок и этой проклятой радости, которая у всяких никчемных типов прорывается в каждом жесте, а ему не давалась никогда.

Это озлобило его, но в глубине души он был и остался хорошим человеком. И женщины очень виноваты, но лишь в том, что ни одна из них не сказала правды: «Всё дело в том, что ты не умеешь делать людей счастливыми».

А чуть позже я додумала: alter ego этого персонажа — человек, которого никто не мог сделать счастливым.

Он не то чтобы не умеет радоваться, но самые светлые моменты его жизни омрачены воспоминаниями о прошлых неудачах и ожиданием будущих бедствий. Всякая птица в руках кажется ему жалкой синичкой по сравнению с упущенными. Самая прекрасная любящая женщина будет всё-таки хуже той, которая не полюбила. От её внимания он, конечно, не откажется, но навсегда сохранит тоску во взоре и счётчик в уме, неустанно сравнивая и прикидывая, чем и насколько лучше была неполюбившая. Уж поверьте, показатель всегда найдётся, — если не ум, талант и образование, то вес, возраст и размер груди.

Особенно обидно, что когда женщина, устав от своей второсортности, уходит, она немедленно переводится в разряд небесных журавлей, и уже её успешностью и красотой попрекают следующую жертву.

Точно так же несчастливец относится к подаркам, работе, детям, да к чему угодно — всё немного не то и могло быть лучше, всё паллиатив. Близкие от него разбегаются, никто не хочет чувствовать себя пиратской подделкой под какой-то несбывшийся оригинал. Уходят с ощущением жизненной неудачи и собственной никчемности, а на прощание говорят: «Прости, я не могу сделать тебя счастливым».

Не надо огорчаться — никто не сможет.