Господин с кошкой - Денис Драгунский Страница 11
Господин с кошкой - Денис Драгунский читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Когда дома в детстве курицу за столом делили, рассказывала няня Поля, ей всегда давали шею. Куриное горло. А когда работницей была, то хозяйка у нее хотела зажилить два выходных шерстяных платья.
— А хозяйка говорит: а кто ты такая, в шерстяных платьях ходить? А я говорю: я их на свои деньги пошила!
Главное событие жизни: как она заработала на два платья, как материю выбирала, как шила, на примерки ходила, и потом такая вот подлость от хозяйки. Могла рассказывать об этом часами, в лицах, заново переживая обиду и гнев. Но она все-таки победила, отбила свои шерстяные платья. Я их видел: одно темно-синее, другое бордовое. С рюшами и буфами. С пуговицами, обшитыми шелком.
— Я перед войной замужем была, — сказала как-то няня Поля. — Недолго, три месяца. Война началась. У меня тоже было немножко своего счастья.
европейская история
Баба Зина первый раз выпила, когда мы оформили ей временную прописку. До этого она держалась. А в тот день принесла бутылку и сказала мне:
— Может, отметим?
— Отметим, — легкомысленно сказал я. Налили по стопке, выпили.
У бабы Зины заслезились глаза. Я подумал — от первого глотка водки. Она сказала:
— Как мне не повезло…
Она была из Соликамска, но вообще — ленинградская. В июне сорок первого она, оставив двоих детей у сестры, поехала к родным в Минск. Началась война, она оказалась в оккупации. Ее угнали на работы в Германию. Вернулась — сначала лагерь, потом город Соликамск. Написала в Ленинград. Сестра ответила, что всего детей было четверо, двое выжили, двое погибли. Сестрины дети — выжили. Ее дети — погибли. На лесоповале нажила грыжу — на животе торчал бугор. Первый муж пропал на войне, второй был пьяница, бил по голове. Не повезло.
К нам она приехала по рекомендации одной родительской знакомой. Дочке исполнился год, жене пора было возвращаться на работу, нужна была няня.
Баба Зина прожила у нас целый год. Очень любила нашу девочку. Даже слишком. Иногда говорила:
— Она теперь не ваша, а моя. Вот придете домой, а никого нету! А мы уже в поезде едем!
Нам было страшновато.
Иногда она называла нашу Иру — Микеша. Кто это был? Ее умерший в блокаду мальчик? Я не решался спросить. Было еще страшнее.
Она была очень верная и заботливая. С широкой доброй улыбкой. Умело готовила, стирала, гладила.
— Ах, майн готт! Зекс киндер, кайн брот! — приговаривала она, подметая пол.
Тайком курила у мусоропровода. Быстро-быстро, две-три затяжки «Беломора».
И вот запила. Пила по выходным, уходя неизвестно куда. Возвращалась и ложилась спать, не сказав ни слова. Утром не могла встать. Жена оставалась дома.
— Выгонять надо, — сказал я.
— Жалко очень, — сказала жена. — Куда она пойдет? Может, попробуем полечить?
На следующий раз она не вернулась вечером. Пришла в понедельник днем, совсем пьяная. Жена была на работе, с дочкой сидел я.
— А что? — задиристо сказала баба Зина. — Зашли в ресторан, выпили по сто грамм…
Притащила из комнаты детское белье, бросила его в ванну, открыла воду. Не сняв пальто, села на край ванны.
— Баба Зина, — сказал я, — собирайся.
— Где ж мне ночевать? — сказала она. — Пока билет куплю?
— Где ночевала, там и ночуй.
— Не простишь? — сказала она.
— Нет, — сказал я.
Обняла мою дочку. Взяла чемодан. Ушла.
Вечером пришла жена. Я сказал, что выгнал бабу Зину. Жена заплакала. Дочка тоже.
Лет через пять женщина, которая ее нам рекомендовала, написала письмо. Что баба Зина работала весовщицей в овощном, потом умерла от рака. Родных у нее не было. Просила нам низко поклониться.
За что?
ледяное время
Дочь простого служащего, она с детства оказалась у самого подножия властной горы. Так получилось — жила в одном дворе со всем Политбюро. Однажды утром вышла, как всегда, в школу — а во дворе тишина и пустота, ни одной машины у дубовых подъездов. Дворник объяснил:
— Сегодня ночью взяли всех врагов народа.
Во время войны была на фронте — и в штабе, и на передовой. Шагала между вмерзшими в реку трупами немцев. Март, начинало таять. Сырой ветер шевелил невесомые светлые волосы мертвых врагов, стоящих во льду вертикально.
После войны училась в театральном институте у великих режиссеров и актеров. Какие люди, какие репетиции, какие спектакли, какие обсуждения!
О, московская богема конца сороковых — начала пятидесятых, ее красивая лихая молодость: это отдельный длинный роман!
Работала в театре, была премьершей, ездила на зарубежные гастроли. Вместе с главным режиссером бывала на официальных приемах, знакомилась с президентами, королями и диктаторами.
Потом семья, дети, внуки, племянники Кто-то умер. Кто-то уехал. Пропал, замолчал, исчез. Она осталась.
С ней осталась куча писем, приглашений, программок, книг с автографами. Кипы фотографий. В гостях у короля Фарука. В студии Питера Брука. На занятиях у Михаила Ромма. Около хижины дяди Тома…
Ей восемьдесят лет. Она часами сидит на диване, прикрыв глаза.
В голове туман и поволока. Ей кажется, что она — это русло ручья, по которому течет время. Холодное, до ломоты костей. Как листья по воде, уплывают имена, встречи, разговоры.
Она все время зовет к себе внука, показывает ему книги и фотографии. Специально готовится к таким беседам. Рассказывает медленно и долго, чтоб ничего не упустить.
Внуку некогда. Вообще-то он вежливый мальчик. Но однажды срывается.
— Да пойми же ты! — кричит он. — Это не интересно! Это никому не интересно!
Выходит и громко идет в свою комнату.
Но, устыдившись, возвращается, останавливается перед ее дверью:
— Ба! Но ты ничего, ты зови меня, если будет нужно.
правила личной гигиены…
Она не брала деньги без спросу. Она экономила. Ее новый как бы муж был человек безалаберный и щедрый. Все время совал ей купюры — «поезжай на такси, купи себе что-нибудь красивое, пообедай в ресторане». У него водились деньги, и он их не считал. Он не был богатым — она поняла это очень скоро, — но по сравнению с жизнью в ее родном N-ске это было, что называется, небо и земля.
Она ездила на метро. Покупала красивые вещи на распродажах. Обедала в дешевом кафе. За месяц удавалось выгадать тысяч десять — пятнадцать.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии