Альбертина и Дом тысячи чудес - Ян Штратманн Страница 34

— Под конец за нами повсюду следовал товарный состав из четырех вагонов, которые доверху наполнены были приобретениями Лиззи, — закончил Флип свой рассказ. — И я имею право с гордостью сказать, что именно мне пришла в голову идея купить эту виллу, чтобы все чудеса, хранившиеся до сих пор во мраке железнодорожных вагонов, увидели свет. Дом тысячи чудес — целый парк развлечений в одном доме! Популярность этого дома была грандиозной и не падала много лет!

— Можно я ее примерю? — спросила Альбертина, поглаживая сверкающую ткань плаща.

Месье Флип пододвинул высокий стул, сделанный из пня, и велел Альбертине на него взобраться. Он набросил накидку ей на плечи. Тихонько позвякивая сверкающими камнями, бархатная ткань опустилась вниз, до самой земли, окутав Альбертину.

Альбертина вытянула вперед руки, которые для такого плаща были, пожалуй, еще коротковаты, и медленно раскинула их.

— Ну что? Так же все сияет, как у Лиззи?

— В общем да, — улыбнулся Флип, — явлением сверхновой это пока нельзя назвать, но, я надеюсь, кое-что может получиться.

— Шикарная вещь! — В дверях стоял Отто. — Я не помешал?

— Отто! Не говори глупости, заходи! — сказала Альбертина. — Ты никогда не мешаешь!

— А мне все равно пора уходить. — Флип снял у нее с плеч плащ и исчез за дверью.

— Ты теперь, поди, начнешь показывать такие же дурацкие… ну, я хотел сказать, такие же сумасшедшие фокусы, как тетя Лиззи, и будешь выуживать у богатых мальчишек их сны? — Отто попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось.

— Как бы не так! — ответила Альбертина. — Тетя Лиззи завещала чемодан месье Флипу, и никто не знает, как этот фокус делался.

Альбертина чувствовала: что-то не дает Отто покоя. С этими мальчишками не знаешь, как себя и вести, можешь вообще никогда не узнать, в чем дело. Но она как-то не любила и не умела обсуждать, что там творится у них в душе.

Но Отто сам сразу заговорил о том, что его волновало:

— Надеюсь, я и в образе замухрышки с дворянским титулом тебе не противен?

— Ну конечно, ты мне нравишься! И с титулом, и без титула, не важно. Для меня ты — Отто Карвуттке.

Глаза у Отто печально блестели. Он подошел к окну и стал смотреть в трубу. Альбертина не должна видеть, что по щекам у него катятся слезы. Одной рукой он беспорядочно передвигал «Спектр-2004», другой — поспешно вытащил из кармана клетчатый платок и быстро вытер лицо.

— У тебя есть папа. Не важно, что он в Сибири. У тебя есть Люминос. Есть матрешки. Есть Флип, и на самый худой конец — эта самая Раппельмайерша. А у меня что? — Он больше не мог сдерживать рыданий. — Отто Карвуттке! — с ненавистью выговорил он. — Мальчишка из чемодана, полное ничто!

— Ну а кто стоит сейчас передо мной? Ведь ты же существуешь, точно так же, как и я!

— Ой, ты просто фантазерка! — Отто отвернулся от нее. — Веришь в какой-то звездный телефон, даже с куклами разговариваешь.

— Дурачок, неужели ты не понимаешь? — сказала Альбертина. — Лашло выдумал тебя, потому что хотел быть таким, как ты. Ты есть, потому что кто-то изо всех сил в тебя верил. Он хотел быть таким же веселым, храбрым и свободным, как ты. Ты для него — образец для подражания. В жизни он был один, зато во сне вы с ним становились как братья.

— Я совершенно не подумал об этом, — признался Отто.

— Кроме того, у тебя есть Клара! И Пауле! Самая лучшая банда — и в реальном мире, и в мире снов — пылко воскликнула Альбертина. — И еще есть я, — добавила она тихо и застенчиво.

Но Отто все равно услышал.

Оба мгновенно покраснели до корней волос, и неизвестно было, кто покраснел больше. На один короткий миг, который казался вечностью, ничто, кроме попискивания растений, не прерывало мучительную тишину.

В фотороманах, которые Яцци тайком читала под одеялом, такие разговоры выглядели как-то иначе, подумала Альбертина. Ну скажи же что-нибудь, Отто Карвуттке!

Но Отто продолжал молча складывать свой носовой платок и сложил его уже до размеров спичечного коробка.

— Сядь! — сказала Альбертина как-то уж слишком громко.

Отто сел на стул, сделанный из пня.

Альбертина обмотала матрешек обрывком веревочки, которую достала из кармана жилетки, накинула на плечи пижамную куртку вместо плаща и встала перед Отто.

— Уважаемая публика, мадам Лиззи…

— Мадам Альбертина, если уж на то пошло, — перебил ее Отто.

— Сейчас мадам Альбертина отправит старшего брата маленького Лашло в царство снов! — Матрешки на веревочке закачались перед самым носом Отто. — Раз, два, три, много-много снов — сейчас ты быстренько уснешь.

Отто старательно выпучил глаза, а потом, словно мешок, осел на стуле.

— Ну-ка колись быстро! Что ты видишь? — спросила Альбертина.

— Я вижу во сне, что Лашло, Пауле, Клара, я, твой папа и ты, короче все мы, летим верхом на вашей звезде, на Люминосе, верхом, месье Флип волочет гигантскую корзину с жратвой, а я… я отморозил себе уши!

— А ну-ка где там твои ушки? Сейчас мы их тебе ототрем! — Альбертина со смехом потянулась к нему. Отто инстинктивно схватил ее за руку, Альбертина потеряла равновесие, и они оба грохнулись на пол вместе со стулом.

Альбертина, которая упала назад и почти не ушиблась, тут же вскочила на ноги, а Отто все лежал, приваленный стулом, и стонал.

— Я гибну, настал мой смертный час, принцесса, прощай! А-а-а! — театрально стонал Отто.

— Ничего не настал. Сны не могут пораниться, и поэтому они живут целую вечность и еще три дня! — Альбертина прыгнула на свою лилейную постель. — Являешься вот так, ни с того ни с сего, в Дом тысячи чудес и понятия ни о чем не имеешь! — Она бросила в него одной из лилейных подушек.

Кто-то постучал в дверь.

— Войдите, если это только не моя злобная тетка! — задорно крикнула Альбертина.

— Я что, похож на тетку? — В щелку двери просунул голову Пауле.

— У вас тут закрытое частное представление или все-таки в зале еще есть свободные места? — спросила Клара. — Между прочим, есть кое-что интересненькое, что банде клетчатых… — Клара сделала угрожающую паузу, — … обязательно надо обсудить.

«Вступительное испытание клетчатых!» — пронеслось в голове у Альбертины.

Клара подозвала к себе Пауле и Отто. Они тесно сдвинули головы, положили руки друг другу на плечи и начали было шептаться, но Клара быстро прервала обсуждение:

— Значит, результат голосования у нас получается: три — против, никого за, да?

Пауле кивнул.

Альбертина побледнела. Значит, даже Отто не проголосовал за нее?

— Альбертина Шульце, поскольку ты не нашла чемодан и не расправилась с полицейскими, — гробовым голосом сказала Клара, — то мы считаем, что испытание клетчатых ты не выдержала.