Танго на троих - Алиса Перова Страница 9

– Диан, просто позволь мне хоть немного о тебе позаботиться. Это самое малое, что я смогу теперь сделать для твоей мамы, – он понуро опустил голову. – Я ведь готов был отдать ей всё, что у меня есть, но она даже не хотела принимать мои скромные подарки. Честно говоря, я давно мог оставить свою семью, но Лена… Но твоя мама не позволяла мне даже думать в этом направлении. Прости, девочка, что говорю тебе это, я не должен, конечно… Но я хочу, чтобы ты знала – я на многое был готов ради Леночки, ведь я очень любил её. Твоя мама была ангелом на земле, а теперь… она приглядывает за нами сверху.

В глазах мужественного Шерхана блеснули слёзы, но он встрепенулся и продолжил уже без всякой лирики:

– Я не хочу, чтобы ты сильно обременяла своих неожиданных родственников, и не стоит им давать повод обвинять тебя в неоправданных тратах. Поэтому я буду тебе каждую неделю выдавать деньги на проезд и другие мелкие расходы. И не спорь со мной! – прокомментировал Шерхан мои расширившиеся глаза и раскрытый в попытке возразить рот. – Ведь я объяснил тебе свои мотивы, и не будем больше возвращаться к этому. Всё! Можешь не обольщаться, кстати, спонсировать буду скромно, но!.. Ты пообещаешь непременно ко мне обращаться, если денег не будет хватать.

С этими словами он сунул в мою руку несколько свёрнутых купюр и сжал мой кулак.

– Ну?.. Обещаешь?

– Обещаю, Денис Палыч, – от волнения мой голос перешёл на шёпот.

– И родственникам своим об этом молчок. А по поводу работы пока даже и не думай. Поговорим о подработке, когда тебе исполнится хотя бы четырнадцать.

– Так мне уже скоро тринадцать, а выгляжу я вообще на все шестнадцать, – капризно промямлила я, а Шерхан недовольно поморщился.

– Так, всё, тема закрыта. Иди уже, а то я и так с тобой задержался. И в понедельник в школу, как штык, поняла меня? – снова включился грозный тигр.

Я с готовностью кивнула и выскользнула из машины в февральскую стужу.

Вот никогда не любила февраль. После новогодних каникул зима как-то сразу теряет своё очарование, и хочется тёплой весны. Этот же февраль стал для меня самым ненавистным. Хорошо, что ему осталось жить всего несколько дней. Однако он, не желая сдавать свои позиции, вдарил лютым морозом по моему недовольству.

До бабкиного дома осталось совсем немного, и я замедлила шаг. Лучше уж мёрзнуть, чем лицезреть лживую старую ведьму. Ну-у… как старую – для своих пятидесяти шести выглядит она супер. Конечно, с позиции моих лет нелегко оценивать столь почтенный возраст, но бабкой бабка точно не выглядит. И тем приятнее напоминать и подчеркивать её старушечий статус.

Подойдя к калитке, я тяжело вздохнула, но как только потянулась к звонку, автоматические ворота раскрылись, и показалась морда синего «BMW». За рулём модной иномарки бабкин, уже отставной, полковник. Недовольно зыркнув на меня сквозь лобовое стекло, Полкан выехал со двора, а я успела проскочить в закрывающиеся ворота. Может, вообще повезёт остаться незамеченной?

Потихоньку войдя в дом, я сняла сапожки и спрятала их в шкафчике, в прихожей. Судя по женским голосам, раздающимся из гостиной, бабка принимает гостей. Не снимая верхней одежды, я на цыпочках крадусь в комнату, выделенную для моего временного проживания, и едва не подпрыгиваю от визгливого женского выкрикивания:

– Ты в своём уме, мам? Эта грязная потаскуха разрушила мою жизнь, а я должна заботиться о её мерзком отродье?

– Не горячись, Надюша, она уже взрослая девочка и вполне самостоятельная. Ей просто нужна крыша над головой и трёхразовое питание. Ну и пригляд, конечно, желателен, чтобы не принесла нам сюрприз. Она красивая девочка и, к сожалению, выглядит взрослее своих лет.

– Фу, мам, эту черномазую дочь шлюхи ты называешь красивой? Или у тебя испортился вкус?

– Поаккуратнее с выражениями, Надежда, ты говоришь о моей дочери и твоей сестре, – повелительным тоном заявила бабка.

– Что-то раньше тебя это не сильно беспокоило.

– Раньше, Надя, моя дочь была жива и виновата перед нами, а теперь её нет и винить уже некого… и ничего теперь не исправишь, – голос бабки стал тоскливым и уставшим.

– Ах, так теперь она и не виновата ни в чём? Сама сдохла, а нам подкинула свою ублюдочую чурку!

– Надя, я, кажется, попросила тебя выбирать слова! Диана тоже моя внучка и, между прочим, твоя родная племянница. – припечатала бабка свою зарвавшуюся сучку-дочку. – Да и сколько уже можно оплакивать свою разбитую жизнь? Разве ты чем-то обделена? Семья замечательная, квартира, бизнес… Чем ты ещё недовольна? Или думаешь, с первым была бы счастливее? Тогда вспомни, как быстро он от тебя отказался.

– Ну, спасибо, мамочка! – прозвучало надрывно. – Внучка, говоришь? Так оставь её себе и целуй в чёрную задницу.

– Надюш, ты ведь знаешь, что я не могу… Леонид Петрович и так уже злится, – тусклым голосом пожаловалась бабка. – Ты же не хочешь, чтобы я осталась одна, без мужа?

– А он и так тебе не муж! И это, видимо, ты мечтаешь оставить меня без мужа. Думаешь, Эдик мечтает воспитывать подкидыша?

– Да твой Эдик слова не скажет, даже если ты приведёшь домой троих голодных оборванцев. Ты уж давно загнала его под каблук, а у меня совсем другая ситуация. И как ты справедливо заметила, Лёня мне не муж и моё положение в этом доме пока слишком шаткое. Надь, я помогу деньгами на содержание Дианы, но ты должна её взять. Думаешь, только я пострадаю, если мы с Лёней разойдёмся? Или ты забыла, сколько всего он для вас делает?

– Я помню. Только этот дом достанется не твоим, а его детям, как и всё остальное его добро.

– Не хотела говорить раньше времени, но Леонид Петрович уже заводил разговор о браке, и поэтому сейчас я никак не могу всё испортить.

За дверью вздохнули дуэтом.

– Мам, послушай, да сдай ты её в детский дом, и проблема решена.

– Надеюсь, ты шутишь? Или ненависть совсем сожрала твой мозг? Да нам тогда вовек не отмыться! Ты хочешь поучаствовать во всех ток-шоу на тему «Как стать брошенной сиротой при наличии толпы обеспеченных родственников»? Ты готова к этому?

Я стою за дверью, еле дыша, и борюсь с искушением ворваться в гостиную и вцепиться в морду своей паскудной тётке. Но желание выяснить побольше информации оказалось сильнее. После бабкиных слов повисла долгая пауза и я, не желая быть застуканной, попятилась в сторону своей каморки, когда вдруг раздался противный тёткин голос:

– Ну, не знаю… Мне нужно поговорить с Эдиком, с детьми. А где, кстати, твоя приблуда?

– А и правда, поздно уже. Она поехала в свою школу, чтобы…

Дальше я уже не слышу – тяжело дыша, ныряю в своё убежище и плотно прикрываю дверь изнутри. Фух, успела! Но как же вовремя я сегодня пришла! То, что я никому здесь не нужна – для меня не новость. Удивляет другое – бабка, хоть и мечтает от меня избавиться, но ненависти, похоже, ко мне не испытывает.