Сломанная кукла - Лёка Лактысева Страница 9

– Вернете, сколько сможете. 

– Куда?

– Э-переведете на-а карту. Номер указан в э-договоре. – Чертово заикание, которого с утра не было и в помине, вернулось снова, и мне приходилось контролировать свою речь. 

– Тогда распишитесь вот тут, – администратор подсунула мне бланк. 

Я черкнул по листку, пододвинул его к женщине, сверху бросил ключ от номера.

– Мы вам позвоним, когда деньги будут зачислены. Счастливого пути! – дама растянула губы в профессиональной улыбке. 

– Угу, – бросил я на ходу. 

Уже сидя за рулем, набрал номер дяди. Он ответил практически мгновенно:

– Что случилось, Зин? Нечасто ты меня утренними звонками будишь, тем более в выходной…

– Возвращаюсь из Агранска. Срочно, – без предисловий сообщил я.

– Понял. В чем причина спешки?

– Час назад позвонила теща, сказала, что Женька при смерти.

– Ох, ты ж! Что с ней? 

– Не знаю. Надежда Константиновна была в таком невменяемом состоянии, что я с трудом выяснил у нее, в какую клинику отвезли Женю.

– И в какую?

– Возле метро Щукинская.

– Понял. Сейчас позвоню туда, постараюсь все выяснить, заодно скажу, что оплатим все необходимое.

– Э-да, спасибо, отец. – Я привык называть дядю отцом, ведь он официально усыновил меня после того, как я в пятнадцать лет остался без родителей. 

– Следи за дорогой, сынок, и не нервничай. Я все сделаю. И в Агранск отправлю кого-нибудь вместо тебя. Будь на связи.

– Хорошо. 

Следующий мой звонок был Анатолию. Главе Агранского филиала я сказал все как есть и предупредил, что мне на замену пришлют другого ТОП-менеджера из головного офиса. Толик охать и ахать не стал. Скупо, по-мужски выразил в двух словах сочувствие, пообещал, что не подведет, справится с делами без меня, и простился. 

Я как раз выехал на трассу и втопил педаль газа в пол: хотелось добраться до Москвы как можно скорее. Если бы я не спешил, то дорога заняла бы около пяти часов. Сейчас я рассчитывал долететь за четыре.

Первую половину пути одолел легко: трасса по утру воскресенья была не загружена, дорога сухая. Но потом все изменилось: небо затянули тучи, на лобовом стекле появились первые капли дождя, над землей поднялся туман, который со всех сторон наползал на прямую стрелу шоссе и заметно ограничивал видимость. Мне даже пришлось включить ближний свет. К сожалению, водитель, решивший совершить обгон и выехавший на мою полосу, такой ответственности не проявил. 

Несущуюся на меня ГАЗельку я увидел в последний момент. Крутанул руль вправо, надеясь уйти от удара, вылетел на обочину. Джип понесло по склону – к счастью, пологому. Встречный не зацепил меня чудом. Легковушке, которая всю дорогу мирно плелась у меня в хвосте, повезло меньше. Через приоткрытое окно до меня донесся визг шин, грохот сминаемого силой инерции железа, заполошные сигналы других автомобилей. 

Остановив джип, я уронил голову на сложенные на руле руки и пару минут дышал открытым ртом, пытаясь прийти в себя. 

Черт, черт, черт!

Пусть ни я, ни мой джип не пострадали, но теперь уехать с места аварии я не смогу: данные с моего видеорегистратора потребуются дорожной полиции, чтобы установить виновника ДТП. Я открыл дверцу, вывалился из салона и закурил. Обычно сигаретами не злоупотреблял, но всегда держал в бардачке заначку на всякий случай. Вот и пригодилась… 

Затянулся и только потом повернулся, чтобы взглянуть на трассу. Зрелище перед глазами предстало ужасное: ГАЗелька и шедшая за мной легковушка столкнулись практически лоб в лоб. Судя по повреждениям автомобилей, выживших ни в одной из столкнувшихся машин, могло не остаться.

Две кареты скорой помощи, автомобиль МЧС и гаевые прибыли одновременно минут через двадцать. Оба водителя – на удивление – были все еще живы. Пассажиров ни в одном из автомобилей не оказалось.

Сотрудники МЧС извлекли пострадавших из искореженных груд металла, передали медикам, которые почти тут же умчались. Меня еще минут сорок допрашивали, составляли протоколы, просматривали и пересылали себе на почту видео с моего регистратора.

– Ну, мужик, считай, ты сегодня второй раз родился! Ни царапины! – хлопнул меня напоследок по плечу лейтенант. – Спешишь, значит? Ну, езжай. И, это, не превышай, понял?

– Понял. – Я вывел свой джип на трассу и снова пустился в путь. Дяде звонить и сообщать об аварии не стал: не хотел еще больше беспокоить старика. 

Впрочем, Родион Зиновьевич перезвонил мне сам. 

– Евгения твоя в реанимации гинекологической клиники. Как я понял, она вчера аборт сделала?

– Д-да. – Я с силой сжал руль и заскрипел зубами. Неужели все дело в этом?!

– Там какие-то серьезные осложнения. Кровотечение. И обнаружили поздно. Она ведь одна дома была…

– П-понял. – Перед глазами нарисовалась картина: моя Женька в луже крови, которая впитывается в белые простыни… 

– Зин! – дядя явно почувствовал мое настроение. – Думай сейчас только о дороге! Не гони! Медики делают все возможное! Ты здесь ничем помочь не сможешь. Слышишь меня?!

– Услышал. Не буду гнать. – Я прикусил щеку изнутри, чтобы сдержать рвущийся из горла рык отчаяния. 

Злиться на Женьку в этот момент не было сил. Хоть бы выжила! Там разберемся, кто виноват и как дальше быть…

До клиники на Щукинской добрался только к часу дня. Взял белую накидку в гардеробе, лифтом поднялся на нужный этаж, прямо на выходе из лифта столкнулся с тещей и тестем. 

Завидев меня, женщина взвыла пожарной сиреной, с перекошенным лицом шагнула навстречу, набросилась с кулаками, от которых я еле успел заслонить лицо:

– Гад! Урод! Ненавижу! Не-на-ви-жу-у-у!..

– Женя?..