Взлетая высоко - Бьянка Иосивони Страница 8

Мне почти смешно наблюдать за ее реакцией, но это чертовски горько.

– Ты спрашиваешь не того человека. Я и понятия не имел о том, что происходит, пока не поступил звонок из отделения неотложной помощи. Передозировка, – добавляю я, бросив быстрый взгляд на Лекси. Мой голос куда более спокойный, чем я себя чувствую. При одном только воспоминании о том дне тревожные мысли возвращаются: беспомощность, непонимание, злость. Чистая паника, потому что мы чуть не потеряли его. Тогда я хотел встряхнуть брата, чтобы вразумить, но это не так просто. Это никогда не было просто.

– Он обещал остановиться, но был должен не тем людям, и в конце концов отправился в больницу.

Лекси скрещивает руки на груди:

– Какой долг?

– Большой. И он не мог просто расплатиться. – Лед хрустит у меня в руке, когда я перекладываю пакет чуть пониже глаза.

– Поэтому он влез в историю с боями, так? И поэтому никогда не связывается ни со мной, ни со своими родителями?

Я киваю.

– Черт, Чейз. – Лекси переступает с ноги на ногу. Из закусочной под нами раздаются приглушенные звуки: грохот посуды, шаги, музыка. – Почему ты ничего не сказал?

– Потому что это ничего не изменит. Кроме того, мне пришлось пообещать Джошу, что я буду молчать. Он не хотел втягивать тебя или кого бы то ни было еще.

Лекси в недоумении пялится на меня:

– Но не тебя, так?

Я только пожимаю плечами.

– Это несправедливо. Наверно, это и правда ничего бы не изменило, но я часть семьи, мать вашу! Джош мне как брат. Вы оба.

Я не могу удержаться от улыбки, пока Лекси продолжает возмущаться. Это так похоже на нее – и именно поэтому я ничего ей не говорил. Я не хотел, чтобы она расстраивалась, если все равно ничего не сможет изменить. Но больше всего мне не хотелось, чтобы она скрывала эту тайну от дяди и тети, от собственных родителей, от брата, невестки и всех остальных.

Мой взгляд возвращается к двери. Хейли тоже хранила в секрете свои планы. Наверно, потому что знала, что любой, кто узнает о них, сделает все, что в его силах, чтобы остановить ее. Я знаю, что поступил бы именно так.

Вздохнув, я провожу рукой по лицу и опускаю пакет со льдом. Я был бы лицемером, если бы обвинил Хейли в том, что она не доверилась мне. Я не могу упрекнуть ее в том, что она не знает, как жить без сестры. Или без Джаспера. За несколько месяцев она потеряла лучшего друга и сестру-близняшку. А ее родители? Где, черт возьми, ее родители, когда Хейли так отчаянно нуждается в помощи? Как они могли позволить ей отправиться в путешествие в одиночку после всего, что произошло? И почему они ни разу не связались с ней? По крайней мере, Хейли не упоминала ни о чем подобном, и за те недели, что мы провели вместе, я ни разу не заметил, чтобы она общалась с родителями.

– Я надеру Джошу задницу, когда увижу его в следующий раз! – Голос Лекси возвращает меня в реальность. Она все еще топчется передо мной. – И тебе тоже! Не думай, что с этим покончено. Ты давно должен был все рассказать! Я знала, что что-то не так. Я знала это все время! И я ничего… дерьмо! Что случилось с твоей рукой? – Она словно только прозрела и дергает меня за руку.

Я подавляю стон. Костяшки расцарапаны. Засохшая кровь, клочья кожи и грязь прилипли к ним. До сих пор я не удосужился взглянуть на них поближе. После боя у меня была только одна цель: поскорее вернуться домой. К Хейли. Но теперь я осознаю, насколько травмирован. Будто заживающего синяка, полученного две недели назад на стройке в Ричмонде, было недостаточно. Но по крайней мере я смог отключить голову на несколько минут на ринге. Больше никаких воспоминаний о сегодняшнем утре. Никаких мыслей о том, что могло случиться. Вместо них абсолютная тишина.

Тишина, которая закончилась в тот момент, когда прекратился бой.

– Господи, иногда мне хочется разбить вам бошки, пока вы снова не отрастите свои мозги, – шипит Лекси, но на удивление нежно опускает мою руку. – Обработай ее, пока не занес заразу! – Кузина делает несколько глубоких вдохов, очевидно, что-то обдумывает. – Останься с Хейли. Я придумаю оправдание, почему ты не придешь на воскресный бранч. И в следующий раз, когда тебе позвонит Джош, я хочу с ним поговорить.

– Ты имеешь в виду, что хочешь наорать на него?

– О да, и это тоже, – фыркает она и переводит взгляд с меня на дверь и обратно. – Хейли что-нибудь нужно?

– Новая жизнь? – сухо произношу я.

В ответ мне прилетает подзатыльник. В этот момент Лекси так сильно напоминает свою маму, что мне приходится закусить губу, чтобы не рассмеяться. Или не указать ей на это. Потому что тогда она точно ударит меня еще сильнее.

– Иди уже! – указательным пальцем она тычет в сторону комнаты. – Позаботься о ней и о себе. Я удостоверюсь, чтобы никто не действовал вам на нервы. С Бет я уже поговорила. Хейли может занимать комнату столько, сколько захочет.

Я медлю, держась за дверную ручку.

– Бет знает, что случилось?

Лекси отрицательно качает головой.

– Наверно, она думает, что Хейли передумала и все-таки не хочет уезжать.

Мы оба знаем, сколько «правды» в этом утверждении. Я благодарно киваю кузине и вхожу в комнату.

Хейли еще спит, когда я с тихим щелчком захлопываю за собой дверь. Как и несколькими минутами ранее, я на мгновение останавливаюсь, чтобы просто посмотреть на нее. Чтобы удостовериться, что она еще дышит. Что она все еще здесь.

До сих пор адреналин удерживал меня в вертикальном положении, но теперь я чувствую, как сильно ноют мышцы, а колени подгибаются. Дерьмо. Нет больше сил. Понятия не имею, что делать дальше.

Так что я делаю то единственное, что кажется правильным.

Бросив последний взгляд в сторону Хейли, я иду в ванную и кладу в раковину уже растаявший пакет со льдом. Комната крошечная, и если я обернусь слишком быстро, то наткнусь на что-нибудь локтем. Я по собственному опыту знаю, как это больно, и уже достаточно страдал сегодня вечером.

Я глотаю болеутоляющие, запив их половиной бутылки воды, а потом иду в душ. Только ненадолго, надеясь не разбудить Хейли. Затем я вытираюсь, надеваю боксеры и футболку и достаю из маленькой аптечки в ванной разные полезные штуки. Я очищаю и дезинфицирую правую руку, как можно быстрее и тщательнее, прилагая все усилия, чтобы не шуметь, даже несмотря на то, что она адски болит, но по крайней мере заражения не будет. Под конец я перевязываю руку, а после возвращаюсь в спальню.

Возможно, мне стоит выключить настольную лампу, но что-то подсказывает, что нам обоим нужен свет в темноте. Медленно, чтобы не разбудить Хейли, я забираюсь в кровать позади нее. Она тихо вздыхает и прижимается ко мне спиной. Так естественно, так доверчиво, что я с трудом сглатываю. Я обнимаю Хейли, утыкаюсь лицом в ее волосы и глубоко вздыхаю.

Она все еще здесь. Она жива. Она со мной.