Умереть, чтобы угодить - Линда Ховард Страница 7

Но в Маунтин-Брук жили не только врачи. Городок стал приютом профессионалов в самых разных сферах. Среди них были как представители богатой аристократии, так и нувориши. Небольшие дома для молодых пар, выбиравших Маунтин-Брук из-за престижа и хороших школ для детей, соседствовали с особняками и настоящими дворцами, на которые изумленно таращился каждый, кто впервые приезжал в город.

Собственный дом был его отрадой и гордостью — трехэтажное здание из серого камня, ухоженное и любовно обставленное. Общая площадь — тысяча восемьсот квадратных футов, шесть спален, восемь ванных комнат. Четыре настоящих камина, отделанных итальянским мрамором; восточный ковер толщиной в два дюйма — самый лучший, какой только можно приобрести. Бассейн удачно вписан в ландшафт парка и напоминает живописный грот, в нем устроена хитроумная подсветка, серебристые струйки воды стекают по камням.

Дом окружают целых пять акров земли — это очень много для Маунтин-Брук, где земля стоит баснословно дорого. Весь участок обнесен стеной из серого камня, высотой десять футов. Огромные чугунные ворота стерегут вход в его владения, по всему периметру участка установлена лучшая из существующих система охраны: датчики движения, видеокамеры, детекторы тепла, стандартные сирены, срабатывающие при контакте.

Когда он хотел пообщаться с миром, он шел в этот мир, а миру доступ к нему был закрыт. Работники из газонной службы ухаживали за газоном, из компании по обслуживанию бассейнов чистили бассейн. Кухарка приходила в три часа дня, готовила ужин и сразу же покидала дом. По утрам он предпочитал одиночество, чай, газету и английскую булочку. Булочки — вот настоящая еда цивилизованных людей, а вовсе не жирный бекон, яйца и поджаренный хлеб, которые в огромных количествах поглощают широкие массы. После булочки, подогретой в печке, не остается никакого жира, ее не надо готовить, после нее ничего не надо мыть.

Словом, он доволен своей жизнью. Особое удовольствие ему доставляли мысли о том, как он добился всего этого. Если бы он просто позволил событиям идти своим чередом, сейчас у него не было бы ни дома, ни парка, ни бассейна, но ему хватило ума понять, что отец и дальше будет принимать одно неудачное решение за другим, пока не разорится вконец. Ему оставалось только одно — вмешаться. Мать поначалу горевала, но потом смирилась и прожила в комфорте семь лет, пока болезнь сердца не прикончила ее.

Как приятно знать, что человеку даровано право выполнять свой долг! И самому устанавливать для себя рамки!

Под негромкое бормотание включенного телевизора он развернул газету. Он умел делать несколько дел одновременно: внимательно читал, но сразу улавливал интересные сообщения по телевизору. Каждое утро на этом канале пускали в эфир какой-нибудь бесполезный репортаж, который он обычна пропускал, но иногда сюжеты бывали довольно любопытными, поэтому он обычно слушал их вполуха.

«— Вы когда-нибудь задумывались о том, каково было бы иметь дворецкого? — послышалась отчетливая речь ведущего. — Для этого незачем быть особой королевской крови. В одном из домов Маунтин-Брук служит дворецкий, и этот дворецкий… женщина! После блока новостей мы познакомим вас с этой суперэкономкой».

Заинтересовавшись, он отложил газету. Дворецкий? Любопытно… О том, чтобы обзавестись постоянной прислугой, он никогда не задумывался — он не потерпел бы такого вмешательства в свою личную жизнь, но женщина-дворецкий — это звучит заманчиво. Люди наверняка обратят внимание на этот сюжет, значит, его стоит посмотреть.

Отзвучали новости и рекламные ролики, началось вступление ведущего, на экране возник большой дом в тюдоровском стиле, в окружении сада и цветника. Затем перед камерой появилась молодая темноволосая женщина, стройная и подтянутая, в черных брюках, белой рубашке и облегающем черном жилете. Женщина гладила… газету!

«— Это Сара Стивенс, — сообщил тележурналист, — ее рабочий день совсем не похож на ваш.

— От тепла типографская краска схватывается и уже не пачкает пальцы и одежду, — объяснила Сара Стивенс энергичным низким голосом, водя утюгом по газетному листу и изредка поглядывая в объектив».

Он выпрямился как ужаленный, немигающим взглядом впившись в экран. Сара. Ее зовут Сара. Идеальное, классическое имя. Как и ее внешность — не броская, не стильная, а классическая.

Очень темные глаза, светлая чистая кожа. Блестящие каштановые волосы зачесаны назад и собраны в аккуратный узел на затылке. Словно загипнотизированный, он не мог отвести глаз от экрана. Вот оно, совершенство. Он редко встречал такое в жизни, а когда встречал, делал все возможное, чтобы оно принадлежало ему. Несмотря на темные глаза и волосы, она не принадлежала ни к латиноамериканской, ни к какой-либо другой знакомой ему этнической группе. Пожалуй, просто немного экзотическая внешность; не вызывающая, не дерзкая, просто… безупречная.

У него заколотилось сердце, рот наполнился слюной. Какая она опрятная, подтянутая, как рассчитанны и легки ее движения! Он сомневался, что эта женщина умеет непристойно хихикать, скривив губы.

Затем камера показала ее хозяина — рослого, худого седого старика в очках, с узким, оживленным лицом, на которой выделялся крупный крючковатый нос.

«— Без нее я как без рук, — бодро объяснил старик. Весь дом держится на Саре. Что бы ни случилось, она все уладит.

— Сара доказала это пару дней назад, когда в дом вломились грабители, — сообщил автор сюжета. — Она сама обезвредила их, когда они пытались вынести из дома огромный телевизор».

Камера повернулась к Саре.

«— Телевизор был очень тяжелый, они не удержали равновесие, — просто и скромно объяснила она».

По его спине пробежали мурашки восторга, он замер ожидая, что Сара скажет что-нибудь еще. Ему хотелось вновь услышать ее голос. Затем оператор показал, как Сара открывает перед престарелым хозяином дверцу «Мерседеса-С», затем обходит машину и садится за руль.

«— Сара — опытный водитель, — прозвучал голос за ром, — с дипломом курсов безопасного вождения.

— Она заботится обо мне, — вмешался старик, улыбаясь от уха до уха. — Даже иногда готовит еду».

В кадре опять появилась Сара.

«— Моя задача — максимально облегчить жизнь моему работодателю, — объяснила она. — Если он хочет получать утреннюю газету в определенное время, я обязана принести ее, даже если для этого мне придется встать в три часа утра съездить за газетой в другой город».

Никогда прежде он никому не завидовал, а теперь пыла завистью к этому старику. Почему ему так повезло? Ему хватило бы и приходящей сиделки, какой-нибудь Бруси или Хелги. Разве он в состоянии понять, какое сокровище, истинное совершенство ему досталось?

Снова ведущий:

«— Профессия дворецкого относится к редким, среди дворецких почти нет женщин. Лучшие дворецкие, элита этой профессии, обучаются в специальной школе в Англии, их услуги обходятся недешево. Но судья Лоуэлл Робертс из Маунтин-Брук в состоянии себе это позволить.