Пленники ночи - Лоретта Чейз

Январь 1819 года

Сумерки спустились на Венецию, и в мрачных коридорах дворца стало еще темнее. Приглушенный звук незнакомых мужских голосов заставил семнадцатилетнюю Лейлу остановиться на верхней площадке лестницы. Мужчин, как поняла девушка, было трое, и хотя она не могла разобрать слов, по ритму речи догадалась, что эти люди скорее всего не были англичанами.

Лейла перегнулась через балюстраду и увидела, как из своего кабинета вышел ее отец, а светловолосый мужчина шагнул ему навстречу. Сверху Лейле была видна лишь голова незнакомца, освещенная светом, падавшим из открытой двери кабинета. Тон мужчины был дружелюбным и вкрадчивым, однако отец отвечал незнакомцу довольно резко, и Лейлу это напугало. Она отпрянула от балюстрады и поспешила обратно в свою комнату.

Трясущимися руками Лейла достала альбом для эскизов и заставила себя сосредоточиться на копировании замысловатой резьбы по дереву, украшавшей ее письменный стол. Это был единственный способ отвлечься от того, что происходило этажом ниже. Помочь отцу Лейла не могла — если ему вообще нужна была помощь. Возможно, отец просто раздражен тем, что его отвлекли в неподходящее время. Что бы там ни было, Лейла прекрасно понимала, что ее не должны видеть. Отец работал на правительство, и эта работа была сопряжена с достаточно большими трудностями, поэтому меньше всего девушка хотела бы сейчас доставить отцу лишние хлопоты.

Оставшись наедине со своими обычными спутниками жизни — альбомом и карандашом, — Лейла Бриджбертон стала ждать, когда принесут чай. Сегодня, как и два предыдущих вечера, она будет пить его в одиночестве.

Светловолосого мужчину звали Исмал Делвина, и ему было двадцать два года. Он совсем недавно появился в Венеции после весьма неприятной поездки в Албанию. Поскольку все то время, что он был в пути, Делвина страдал от последствий отравления, его настроение было не из лучших. Однако его ангелоподобное лицо излучало дружелюбие и добродушие.

Исмал не заметил стоявшую наверху девушку, но его слуга Ристо услышал шелест юбок и, подняв голову, увидел Лейлу за минуту до того, как она скрылась за дверями гостиной.

Когда Делвина и Ристо направились следом за Джонасом Бриджбертоном в его кабинет, слуга шепнул Исмалу о том, что видел, а уж тот безошибочно знал, что делать дальше.

Исмал как ни в чем не бывало улыбнулся хмурому хозяину кабинета:

— Не послать ли мне слугу наверх, чтобы узнать, кто эта девушка? Или вы будете настолько любезны и избавите Ристо от этого неприятного поручения?

— Я не имею ни малейшего представления, о чем…

— Надеюсь, вы не станете испытывать наше терпение и не будете притворяться, что никакой девушки нет или что она просто служанка, — вкрадчиво прервал Бриджбертона Исмал. — Когда мои люди теряют терпение, они забывают о манерах, которые, уверяю вас, не столь изысканны, как может показаться на первый взгляд.

Джонас Бриджбертон перевел взгляд с огромного Мехмета, ухмылявшегося с высоты своего почти двухметрового роста, на смуглое лицо Ристо, который был намного ниже Мехмета, но, казалось, был настроен гораздо более враждебно.

Побледнев как полотно, англичанин повернулся к Исмалу Делвине — без сомнения, этот красавчик был главным среди громил.

— Побойтесь Бога, — прохрипел Бриджбертон — Она еще ребенок. — Вы не можете… Вы не посмеете…

— Короче говоря, эта девушка — ваша дочь. — Вздохнув, Исмал небрежно опустился в кресло, стоявшее перед заваленным бумагами письменным столом Бриджбертона. — Какой же вы неразумный отец. Если принять во внимание то, чем вы занимаетесь, вам следовало бы держать дочурку как можно дальше от себя.

— Я так и делал… она была… но кончились деньги, и мне пришлось забрать ее из школы. Вы не понимаете. Дочь ничего не знает. Она думает… — Бриджбертон в панике переводил взгляд с одного безжалостного лица на другое. Потом с нескрываемой злостью глянул на Исмала: — Черт побери! Она считает, что я герой, что я работаю на правительство. Для вас она не представляет интереса. Если вы позволите вашим головорезам хотя бы приблизиться к ней, я ничего вам не расскажу.

Исмал метнул взгляд на Ристо, и этого было достаточно для того, чтобы слуга направился к двери. Бриджбертон, не раздумывая, набросился на него, однако в тот же момент Мехмет оттащил Бриджбертона от Ристо.

Исмал взял с письменного стола какое-то письмо.

— Не беспокойтесь. Ристо просто даст ей немного настойки опия, только и всего. Никто не должен помешать нам завершить нашу сделку. Я надеюсь, что вы не собираетесь натворить глупостей? Мне бы не хотелось лишить вас вашего ребенка или оставить девчушку сиротой, но вот Ристо и Мехмет… — Исмал опять вздохнул. — Я очень сожалею, но они же варвары. Если вам не удастся быстро и в полной мере поспособствовать нашему делу, боюсь, я не сумею справиться с буйным нравом этих парней.

Все еще изучая письмо, Исмал покачал головой:

— Девушки всегда доставляют столько хлопот. Но вместе с тем ими всегда очень дорожат, не так ли?

Лейла вспомнила, как проснулась — или ей показалось во сне, что она проснулась? — и ее страшно затошнило. Потом было какое-то движение и она услышала мужской голос. Голос успокаивал, но он не принадлежал отцу. И тошноту тоже не мог прекратить. Вот почему то ли во сне, то ли в темноте ночи, когда карета остановилась и Лейла, спотыкаясь вышла на воздух, она тут же упала на колени и ее стошнило. Но даже когда .рвота прекратилась, Лейла не хотела вставать. У нее было только одно желание — чтобы ее не трогали. А лучше — чтобы ей дали умереть.

Лейла не помнила, как забралась обратно в карету, но все же ей это, видимо, удалось, потому что когда девушка снова проснулась, то поняла, что снова трясется по дороге. Постепенно к Лейле возвращалось понимание того, что она в сознании — ведь она уже могла воспринимать окружающую ее действительность.

Лейла слабо улыбнулась: все это казалось забавным. Рядом послышался смешок — словно девушка позволила себе какую-то шутку. Потом мужской голос сказал:

— Понемногу приходите в себя?

Щека Лейлы была прижата к чему-то шершавому, по-видимому, шерстяному. Когда девушка открыла глаза, то увидела, что это был мужской плащ. Лейла подняла глаза, но даже от этого незначительного движения у нее снова закружилась голова и девушка судорожно схватилась за плащ, чтобы не упасть. Впрочем, Лейла тут же поняла, что падать ей некуда — она сидела на коленях у мужчины, который крепко держал ее за талию.

Девушка смутно понимала, что это неприлично — сидеть на коленях у мужчины, но мир вокруг был настолько непонятен, что Лейла не знала, что ей делать — оставалось только заплакать.

Незнакомец сунул ей в дрожащие руки большой накрахмаленный платок.

— Настойка опия может наделать много беды, если вы к ней не привыкли.