Любовь со вкусом вишни - Татьяна Алюшина Страница 7

Ника засмотрелась, непроизвольно заулыбавшись. Светофор мигнул, переключаясь и высвечивая зеленого человечка.

Народу, ожидавшего перехода, собралось много, и они, торопливо двигаясь, почти бегом, принялись переходить улицу. А вот Ника пошла помедленнее, продолжая рассматривать веселенький рисунок на кузове. Она уже почти дошла до середины перехода и до веселой машинки, ей оставалось всего несколько шагов, когда в уши вдруг ударил надвигающийся визг тормозов и чьи-то громкие крики.

Переходившие вместе с ней дорогу люди неожиданно и как-то очень шустро шарахнулись в разные стороны, и Вероника вдруг осталась одна на небольшом пространстве, не сразу и поняв, в чем дело. Ника повернула голову в сторону усиливающегося шума и увидела несущуюся на нее машину.

Она не особенно разбиралась в марках машин, такую, наверное, называют «спортивного типа», что-то очень дорогое из жизни сильно богатых – низкая, широкая, ярко-красного цвета, похожая на присевшего перед прыжком хищника.

Перед прыжком на нее, Нику!

Девушка слишком поздно заметила надвигающуюся опасность! Все видели – и водители, и пешеходы, а она нет – она в это время рассматривала веселого раскрашенного французского «Жука»!

Неотвратимость несчастья странным образом словно замедлила ход времени, Веронике показалось, что воздух вокруг нее стал тягучим, как мед, сделав почти невозможным любое движение.

Она очень четко видела лицо водителя, сидевшего за рулем красного хищника, словно его высветило ярким лучом прожектора. Совсем молодой парень, почти мальчишка, от страха и неизбежности столкновения, которое он уже осознал, лицо его стало совсем белым, даже губы и нос сливались в сплошную страшную белую маску, на которой выделялись расширившиеся от ужаса глаза.

Думать и оценивать ситуацию оказалось так же невозможно, как и двигаться.

«Надо сделать шаг вперед! – отдала себе приказ Ника. – Быстрее, быстрее! Всего один шаг! Ну! Давай!!»

Но она не успела!! Красный безжалостный хищник оказался проворнее.

Сильный удар в левую ногу подбросил ее на капот напавшего зверя! Но ему этого показалось мало, он как-то встряхнулся всем телом, скидывая с себя уже побежденную добычу, и Ника полетела по какой-то неимоверной дуге – вверх и куда-то в сторону.

«Может, так оно и лучше?» – промелькнула мгновенная мысль.

И в следующий момент обрушилась боль!!

Ужасная!! Невероятная, во всем теле сразу, и голова ударилась об асфальт с громким стуком.

«Какой неприятный звук», – подумала Вероника перед тем, как на нее опустилась темнота.

Но темнота почти сразу сменилась ярким, каким-то нереальным светом, как от множества люминесцентных ламп, в освещении которого Ника увидела проспект, пешеходный переход, себя, лежащую в стороне от него на асфальте, людей, склонившихся над ней, красную машину, из которой кое-как выбрался водитель и сел прямо на дорогу, откинувшись спиной на колесо.

Люди шумели, возбужденно обсуждали происшествие, какой-то мужчина звонил по сотовому, вызывая «Скорую» и полицию. Женщина лет пятидесяти отталкивала людей, склонившихся над Никой, и кричала:

– Я врач, не трогайте ее, у нее может быть травма позвоночника! Расступитесь, ей нужен воздух!

Врач встала перед Вероникой на колени, прямо на грязный асфальт, взяла за руку и, проверяя пульс, подняла ей веко. А Ника пожалела красивое светлое пальто этой женщины, полы которого елозили по грязному асфальту. «Зачем, не надо, вы испачкаетесь!» – попыталась сказать она женщине-врачу, но звук не получался, а собственный голос звучал только у нее в мозгу. Ника спустилась поближе, ей почему-то хотелось рассмотреть себя.

«Я же в полном сознании! – поняла вдруг она. – Я помню все и думаю, как я, и чувствую! Почему же я сразу в двух местах? И почему совершенно не ощущаю своего тела? Я что, умерла?!»

Она услышала нарастающий рев сирены, подъехала и остановилась в нескольких метрах от места аварии машина «Скорой помощи», из которой выбежали люди в голубой униформе. Женщина поднялась с колен и стала что-то им объяснять. Теперь перед Никой на колени опустился мужчина, врач «Скорой помощи», и стал ее осматривать, расстегнул пальто.

А Вероника не захотела смотреть на свои травмы и что с ней там делают, поэтому и поднялась повыше, увидела полицейскую машину, двух полицейских, подошедших к водителю красного монстра, так и сидевшему, опираясь спиной на колесо.

«Ну что ж, если так, пусть так и будет! – смиренно подумалось ей. – Мне не за кого здесь держаться, никого нет, и никто не позовет меня назад. Только дедушку ужасно жалко, но жил же он как-то без меня раньше. Уходить так уходить».

И вдруг ее неожиданно и стремительно куда-то понесло.

Улицы, дома, проспекты пролетали мимо с огромной скоростью. День сменился вечером, а за ним сразу наступила ночь. Скорость, с которой девушку несло куда-то, все увеличивалась и увеличивалась, Ника уже не различала пролетавших внизу домов, улиц, а свет фар едущих машин слился в две яркие линии, красную и желтую.

И вдруг, так же внезапно, как и начался, полет оборвался – в один момент!

И Вероника почувствовала, что стоит на месте. Она осмотрелась вокруг и поняла, что оказалась в чьей-то незнакомой квартире, в кухне. Глубокая ночь, между тремя и четырьмя часами, самое тяжелое в сутках время – время смертей, – почему-то она это знала и про точное время, и про его смертельную тяжесть. В кухне совсем темно, собственно, темно было везде.

А возле окна стоял высокий худощавый мужчина, одетый только в брюки, босиком и с голым торсом, и думал о чем-то своем, глядя на улицу. В одной руке он держал большую кружку с остывшим уже чаем, вторая рука в кармане брюк.

Он повернулся, присел боком на подоконник, поставил рядом кружку и, взяв пачку сигарет и зажигалку, лежавшую там же на подоконнике возле пепельницы, закурил.

Ника удивилась – было очень темно, но почему-то она отчетливо видела черты его лица, фигуру до мелочей, даже легкую игру мышц, когда он двигался.

Ему, наверное, около сорока лет, может, меньше, может, больше. Густые русые волосы, не короткие, но и не длинные, высокий лоб, слегка изогнутые брови, прямой нос, красиво очерченные губы, твердый подбородок, морщины между бровями и в уголках губ, лицо волевого, сильного мужчины, вполне обыкновенное, вот только глаза! Серые, в обрамлении густых черных ресниц, внимательные и… и пугающие до жути сокрытыми в глубине знаниями, виденным и перенесенным в жизни. От него исходила странная, глубокая, какая-то усталая грусть.

Ника почувствовала, что ей отчего-то просто необходимо находиться как можно ближе к нему. Она придвинулась и вдруг услышала его мысли, даже не сами мысли, она их не читала, а как бы прочувствовала, проживала вместе с ним его ощущения, течение этих мыслей. И ей тут же захотелось отстраниться, отшатнуться от той боли, которую он ощущал, но она не смогла, точно зная, что именно поэтому здесь и очутилась.