Соблазняй и властвуй - Кэтти Уильямс Страница 7

– Я надежный и эффективный работник. Разве не эти качества были вам нужны?

Андреас проигнорировал этот комментарий. Вопрос его, по сути, был риторическим.

– Я подумал, будет полезно лично пообщаться с мистером Риггсом.

Элизабет ничего не сказала. Все как всегда – «прямой» разговор оказался полон скрытых ловушек и подводных камней.

– Вы молчите. Неужели вам не интересно?

– Ну, вы же мне все равно скажете.

– Верно, – признал Андреас без тени раскаяния в голосе. – Ну так вот. Ваш бывший босс понятия не имел, что вы ищете работу в Сомерсете. Вы взяли отпуск после смерти матери и отправились в Сомерсет по каким-то делам. Он не знал, что это были за дела, но был уверен, что о работе речи не шло. Более того, он, скорее, полагал, что вам нужно с кем-то повидаться.

Кажется, наступило время поговорить начистоту. Признаться Андреасу, что она приехала познакомиться со своим отцом. Она представила реакцию Андреаса. Этот человек не признавал полумер и полутонов, видел жизнь в черно-белом цвете. Он расценит нежелание сказать правду как непростительную ложь, подлежащую самому суровому наказанию. И не позволит рассказать ни о чем Джеймсу. Хотя бы потому, что не захочет волновать его такими новостями, опасаясь за его здоровье. Наверное, он ее просто сразу же выставит. Или позволит дождаться полного выздоровления Джеймса? И сколько времени останется ждать?

Андреас прервал затянувшееся молчание, произнеся ангельским голосом:

– Скажите, как вам удалось услышать об этом месте, находясь в Лондоне? И зачем было скрываться? Почему бы просто не сказать Риггсу, что вы собираетесь уволиться и заняться чем-то другим?

– Я вас не понимаю.

– Ну же, признайтесь.

Элизабет прижала ладони к лицу и глубоко вздохнула:

– Я действительно хотела сменить обстановку. И приехала сюда, чтобы повидаться с мистером Грейстоуном, поскольку действительно о нем слышала. – В общем-то все, что она говорила, было правдой, но ее угнетала необходимость выбирать из этой правды только те лоскуты, которые подходили к общей картине. – Я не хотела говорить об этом мистеру Риггсу, поскольку не была уверена, вернусь я к старой работе или нет. Не хотела сжигать мосты. Когда я попросила дать мне рекомендацию, я не упомянула, для какого рода должности. В общем-то я даже не с ним об этом говорила. Он был на совещании, я обратилась к Каролине, секретарше. Дала ей адрес и попросила отправить на него рекомендацию.

– Почему мне кажется, что вы о чем-то умалчиваете?

– Потому что вы подозрительны по натуре. И, похоже, никогда не слышали о таком понятии, как презумпция невиновности.

Элизабет закрыла глаза и закусила губу, собираясь с силами, чтобы не расплакаться. Андреас ненавидит слабаков и может выгнать ее вон просто за демонстрацию эмоций. Но, увы, она слишком перенервничала, и доводы рассудка не помогали. Элизабет почувствовала, как по разгоряченной коже скатилась слезинка.

– Извините… – еле слышно пробормотала она.

Андреас не мог решить, как поступить. С одной стороны, он привык доверять собственным ощущениям, которые в один голос кричали, что что-то здесь не так. С другой – он умел отличать подлинные эмоции от любых других, а неискренне плачущих женщин он в своей жизни видел достаточно. Их слезы были способны высохнуть в мгновение ока, а здесь, насколько он мог судить, запасы были бесконечны. Он обошел стол и протянул ей свой носовой платок. Она взяла его, не поднимая глаз, хотя ему послышались сдавленные извинения. Андреас облокотился на стол, ожидая, пока Элизабет приведет себя в порядок.

– Я не такой уж монстр. И иногда позволяю себе усомниться. – Он попытался вспомнить, когда это было в последний раз, и не смог.

Элизабет с надеждой посмотрела на него и сказала:

– Я никогда в жизни не причинила бы вреда Джеймсу. И не собираюсь пользоваться его слабостью. Я знаю, вы именно об этом думаете.

– Вы понятия не имеете, о чем я думаю.

– Знаю, что ни о чем хорошем.

– Это просто смешно.

– Просто поверьте, я здесь не ради денег. Я не мошенница.

– Даже несмотря на то, что вы бедны?

– Это, конечно, избитая истина, но за деньги не купишь счастья.

– Не понимаю, как мы докатились до бесед об этом. – Андреас внезапно выпрямился: кажется, эти огромные зеленые глаза чуть было не растопили его сердце. – Я позволю себе капельку сомнения, но только по той причине, что ваше исчезновение может нанести большой вред Джеймсу. Он к вам привязан, а сейчас ему и так непросто. Я даже боюсь представить, как бы мы стали искать вам замену, особенно если ваш уход нельзя было бы логически объяснить.

Элизабет слабо улыбнулась и дотронулась до его руки – на что он отреагировал недовольным взглядом.

– Я вас не разочарую.

– Уверен в этом, и вот почему.

Об этом Андреас размышлял долго. Даже если она преследует какие-то грязные цели, он узнает об этом только в том случае, если поймает ее за руку – что, как ни крути, маловероятно. И в текущей ситуации тайком ее выгонять, а потом объясняться перед Джеймсом совершенно невозможно. Остается только одно – усилить контроль. Телефонных звонков и электронной почты явно недостаточно. В конце концов, в свободное от написания отчетов время ей никто не мешает, например, рыться в банковских счетах. Он отмахнулся от внутреннего голоса, твердившего, что это совершенно нелепое предположение: с каких это пор он стал попадаться на женские штучки? Жизнь с самого начала научила его не судить о людях по одежке.

Он гляделся в ее милое овальное личико, пухлые губы, приоткрытые в ожидании, огромные невинные глаза, еще блестевшие от слез.

– Я возвращаюсь в Сомерсет.