Рыцарь желания - Маргарет Мэллори Страница 68

Уильям и его люди молча мчались в сгущающихся сумерках. Всю дорогу он молился, чтобы его предположения не оправдались. Молился, чтобы она была жива. Чтобы Эдмунд слишком страшился его, чтобы сотворить худшее. Эдмунд должен знать, что Уильям разыщет его хоть на земле, хоть в аду и убьет, если тот…

Солнце опустилось за горизонт, резко похолодало. Но не от этого, а от ожидания беды по его спине бежал холодок.

Прошло немало времени, прежде чем в ранних сумерках зимнего дня появились смутные очертания замка Росс. Уильям пришпорил усталого коня и первым достиг ворот. Когда он окликнул стражу, ничего не произошло. Никто не прокричал в ответ и не опустил мост. Он посмотрел на замок и сторожевую будку. Факелы не горели. Стояла полная темнота, как если бы замок был заброшенным, как если бы в нем не было ни одной живой души.

Помоги ему Бог. Они захватили замок. Там его жена и Джейми. Это его обязанность — защищать всех обитателей замка. Ему надо попасть внутрь. Он вспомнил все, что проделал по укреплению замка. Его кладовые полны зерна, чтобы можно было выдержать недели, а то и месяцы осады.

Чтобы взять замок, ему потребуется не меньше двух дней. За два дня может случиться что угодно. Он не может ждать так долго. Он слышал, как топчутся и храпят кони его людей.

— Веревки, — крикнул он им. Горло его сжала паника. — Чтобы взобраться на стены, нужны веревки.

Все молчали. У одного — двух человек могли найтись веревки, но вряд ли такой длины; которой хватило бы, чтобы преодолеть наружную стену.

— Уильям.

Он повернулся на голос брата, невидимого в темноте.

— Я знаю путь.

Когда Эдмунд поволок ее в спальню, Кэтрин закричала.

— Никто не придет, — перекрыл ее крики Эдмунд.

Когда он тащил ее в сторону высокой кровати, на нее обрушились воспоминания о Рейберне. Она отбивалась, визжала и царапалась. Больше она не сдастся без борьбы. Он толкнул ее на кровать и сел на нее верхом. Удерживая ее запястья выше головы, он наклонился к ее лицу.

— Это все равно произойдет, грубо или не грубо, — выдохнул он, тяжело дыша. — Выбирать вам, я в любом случае возьму вас.

Она пыталась бороться, но он держал крепко. Удерживая ее одной рукой, другой он полез под свою тунику и вытащил кусок веревки.

О Боже, он собирался связать ее!

— Да, Кэтрин, я это сделаю, — прохрипел он ей в ухо.

Он приподнялся, чтобы взглянуть на нее, но был так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. От него несло перегаром.

— Лучше вам не противиться и получить удовольствие, — сказал он почти игриво. — Тогда вы сможете сказать мне, кто лучше — я или Уильям.

Он провел ладонью по ее щеке, а потом большим пальцем по ее нижней губе.

— Что скажете, Кэтрин? Как это будет?

В таком положении, когда он навалился на нее, ей было трудно думать, но она не могла допустить, чтобы он ее связал. Ей надо, чтобы руки остались свободными, или у нее не останется ни одного шанса.

— Вы обещаете быть осторожным, чтобы не повредить ребенку? — слабым голосом произнесла она.

— Я буду очень-очень осторожен, — промурлыкал он.

Она кивнула.

— Хорошо, я охотно соглашаюсь. Но вы меня сильно напугали. Дайте мне время успокоиться… если… если вы хотите, чтобы я получила удовольствие.

— Я и так долго ждал. Ждал и смотрел, как вы забавляетесь с Уильямом, с принцем, даже с менестрелем.

Его глаза остановились на ее губах. Не выпуская ее запястий, он наклонился и поцеловал ее шею. Она закусила губу, чтобы не крикнуть в попытке остановить его.

— Но я из тех мужчин, которые понимают, — сказал он с неприятной улыбкой. — Я дам вам столько времени, сколько мне понадобится, чтобы снять башмаки.

Он встал и опустил ее на пол.

— Зажгите свечу, пока я снимаю башмаки, — сказал он. — Становится темно, а я хочу вас видеть.

Когда она зажигала свечу, ее руки дрожали. Она прислушалась к звукам, доносившимся снизу. Она не услышала звуков борьбы, которые свидетельствовали бы о том, что стражники прокладывают себе дорогу, спеша ей на помощь. Только гул мужских голосов и взрывы смеха. Если она хочет спастись, ей придется рассчитывать только на себя.

Чувствуя его взгляд на своей спине, она повернулась и увидела, что Эдмунд сидит на скамье с башмаками в руках.

— Вы прекрасны, — сказал он, обшаривая ее глазами. — Я дал вам время. Теперь я хочу взглянуть на вас обнаженную.

Она сделала два шага назад, дальше идти было некуда. Дальше была кровать. Ей необходимо как-то замедлить его действия и начать контролировать ситуацию.

— А вы? — Она заставила себя чуть улыбнуться. — Если вы хотите, чтобы я получила удовольствие, вам тоже следует раздеться.

Она взмахнула ресницами и склонила голову набок.

— Вы уж точно располагаете временем.

Слава Богу, он был пьян сильнее, чем ей показалось сначала! Судя по тому, как он разинул рот, словно рыба, вытащенная из воды, он поверил ее притворству. Или притворился, что поверил.

— Вы сказали, что у нас есть время до рассвета, не так ли? — спросила она, выдавливая из себя каждое слово. — Значит, у нас много времени.

Эдмунд уронил башмаки на пол и встал. Не говоря ни слова, он принялся снимать с себя одну деталь одежды за другой. Он явно не слышал ее слов о том, что можно не спешить.

Она пыталась убедить себя, что все идет хорошо, но он уже стоял перед ней голый и возбужденный. К счастью, он был тщеславен и по-своему понял, отчего у нее запылали щеки.

Едва он приблизился к ней, она опустила глаза, чтобы он не заметил ее паники. Когда он облапил ее и поцеловал в шею, она испугалась, что он заметил, как она дрожит от страха.

Ей нельзя волноваться.

Он поворачивал ее и, издавая стоны, прижимался к ней. Через платье она ощущала прикосновения твердого предмета его мужской гордости.

— Я думал, что ваш округлившийся живот уменьшит мое желание, — сказал он, тяжело дыша у ее уха. — Но я хочу вас больше, чем прежде.

Все шло слишком быстро! Ей нужно было время, больше времени.

Расстегивая крохотные пуговицы на спинке ее платья, он целовал ее в шею.

— Пожалуйста, мне холодно, — сказала она, прижимая руки к груди, чтобы не дать платью упасть.

— Я не дам вам замерзнуть, я горю как огонь.

Одним движением он разнял ее руки и дернул платье вниз. Платье на миг задержалось на ее животе и бедрах, потом сползло к ногам. Она осталась стоять в одной тоненькой тунике.