Генерал короля - Дафна дю Морье Страница 65

Я уже не помню точно, сколько дней прошло, прежде чем подоспело официальное разрешение набирать новое войско. Думаю, дней десять, но возможно, и больше. В конце концов, Ричард заявил, что не станет долее дожидаться бумаги, которую в лучшем случае прочтет всего несколько человек, и приступил к набору рекрутов. Офицеров отправили по деревням собирать тех, кто отсиживался дома, или дезертировал, или разбрелся кто куда, пока командующий лежал после ранения. Всем была обещана плата и обмундирование. Ричард оставил за собой пост шерифа Девоншира и на этом основании требовал от своих заклятых врагов, представителей, ездивших в Эксетер с жалобой, денег на содержание армии. Я еще подумала тогда, что себе на беду тревожит он это осиное гнездо. Но ведь я всего-навсего женщина, и поэтому мне не положено вмешиваться в такие дела.

Однажды, сидя у окна, выходящего на соборную площадь, я увидела сэра Джона Беркли, который все еще не уехал в Плимут. Он выходил из нашей гостиницы и был мрачнее тучи. Внизу, оказывается, только что разыгралась сцена, и сэр Джон оказался там пострадавшей стороной, судя по тому, что рассказал мне молодой Джек Гренвиль.

— Я восхищаюсь дядей не меньше других, — говорил он, — он способен взять верх над противником в любых обстоятельствах. Однако было бы лучше, если бы иной раз он умел попридержать язык.

— О чем же они на этот раз поспорили? — спросила я, предчувствуя недоброе.

— Да как всегда, дядя утверждает, что именно шериф графства должен получать деньги на содержание армии. А сэр Джон говорит, что это ему, как губернатору и командующему осадой Плимута, должны отдать все собранные средства. Я думаю, прежде чем они договорятся на этот счет, дело дойдет до дуэли.

Вскоре ко мне пришел Ричард, белый от гнева.

— Господи, я не могу больше ни секунды терпеть всю эту неразбериху. Сейчас же еду в Бристоль, к принцу. Когда не уверен в себе, обращайся немедля к самым высоким авторитетам, — таково мое правило. Если Его Величество мне не поможет, я вообще все брошу.

— Но тебе пока трудно ездить верхом, — возразила я.

— Ничего не поделаешь! Не могу же я сидеть здесь и смотреть, как этот балбес Джек Беркли ставит мне рогатки на каждом шагу. Его поддерживает твой чертов братец, и в этом причина всех неприятностей.

— Причина всех неприятностей — ты сам. Ты сделал брата своим заклятым врагом, застрелив Эдварда Чемпернауна.

Ричард пришел в ярость.

— А ты хотела, чтобы я повысил этого мерзавца в звании? Трусливая крыса! Из-за него погибло триста лучших моих солдат, потому что он испугался пушек и не пришел мне на помощь. Да его не расстрелять следовало! Лет сто назад его бы сначала вздернули на дыбе, а потом четвертовали.

Назавтра он уехал в Барстейпл, куда переехал принц из-за того, что в Бристоле разразилась чума. Я благодарила Бога, что Ричард взял с собой племянника Джека в качестве адъютанта. Три человека подсаживали его в седло, и выглядел он ужасно больным. Заметив, что я гляжу на него из окна гостиницы, он отдал мне салют шпагой.

— Не бойся за меня! Я вернусь недели через две. Будь здорова!

Но в Эксетер он больше не вернулся, и на этом моя миссия утешительницы и сестры милосердия закончилась.

Восемнадцатого июня войска короля и принца Руперта потерпели сокрушительное поражение при Нейсби, и армия генерала Кромвеля под командованием генерала Фэрфакса снова двинулась на запад. Теперь, чтобы противостоять этой новой угрозе, приходилось пересматривать всю стратегию военных действий. Ходили упорные слухи, что Фэрфакс идет на Тонтон. И тут я получила весточку от Ричарда. Принц Уэльский приказал ему начать осаду крепости Лайм и пообещал звание фельдмаршала.

— Как только я обустроюсь, я пошлю за тобой, — писал он. — Тем временем оставайся там, где ты теперь живешь. Похоже, еще до конца лета всем нам снова придется бежать.

Такая новость никому не показалась бы приятной, вдобавок мне сразу вспомнился неумолимо приближающийся грохот солдатских сапог, который я слышала год назад в Менабилли. Господи, неужели мне суждено еще раз пережить все ужасы нашествия?

Я осталась в Эксетере, как мне велел Ричард. Теперь, когда у меня не стало дома, мне было безразлично, под какой крышей жить. До настоящего унижения я еще не дошла, но и гордыни у меня поубавилось. К тому времени я превратилась в настоящую полковую подругу, идущую вслед за солдатским барабаном.

В конце июня за мной приехал Джек Гренвилъ с целой упряжкой лошадей, чтобы забрать меня вместе с моей каталкой. Мы с Матти уже были готовы, потому что за две недели до этого получили от Ричарда известие.

— Куда же мы направляемся? — весело спросила я. — В Лайм или в Лондон?

— Ни туда и ни сюда, а в Богом забытую дыру, Оттери Сент-Мери. Генерал отказался от звания.

Никаких подробностей он не знал, а рассказал только, что, когда Ричард отправился в Тивертон, чтобы встретиться с войсками, отданными под его командование, оказалось, что большую их часть неожиданно отозвал совет принца и отправил на защиту Барнстейпла, не дав себе труда предупредить об этом генерала.

Оттери Сент-Мери оказалась сонной девонширской деревней. Ее обитатели наблюдали за странным экипажем, подъехавшим к господскому дому, с таким выражением, будто весь мир сошел с ума, и тут они были во многом правы. На лугу за деревней расположились конница и пехота, шедшие за Ричардом с самого начала кампании.

Сам Ричард сидел в столовой дома, где разместился его штаб, положив раненую ногу на стул.

— Приветствую тебя! Встретились два инвалида, — начал он злобно. — Давай-ка сразу отправимся в постель, чтобы определить, кто из нас изобретательнее.

— Если у тебя такое настроение, можно обсудить это прямо здесь. Я очень устала, хочу есть и пить. Только сначала объясни мне, что ты делаешь в Оттери Сент-Мери?

— Я теперь вольная птица, и неподвластен ни человеку, ни зверю. Пусть они сражаются с новой образцовой армией, как сочтут нужным. Если они не хотят дать мне солдат, я не собираюсь выступать против Фэрфакса и его двадцатитысячного войска вдвоем с племянником Джеком.

— Я слышала, ты должен был получить звание фельдмаршала.

— Это так, пустой звук. Я вернул принцу Уэльскому назначение и пожелал ему сунуть эту бумагу в одно хорошо известное место. Что мы будем пить на ужин, — хок или бургундское?