Смерти нет - Елена Купцова Страница 63

— По крайней мере это будет ново.

— Однако с карьерой в синематографе, похоже, действительно придется подождать. — Франта многозначительно воззрился на живот Марго. — Пока на глаз не заметно, но… Эврика! — неожиданно воскликнул он и глубокомысленно поднял палец к потолку. — Эврика! Все просто. Ты у нас будешь петь с эстрады.

Франта тут же с невиданным энтузиазмом принялся за устройство ее карьеры. Вопрос, где петь, не стоял. Конечно же, в «Т-клубе».

— Идея дикая и оттого красивая, — говорил Франта Клаусу, который лишь руками разводил. — Неужели мы отдадим нашу девочку в лапы грубых натуралов? Ты ведь муж, должен защищать ее. Ты же слышал, как она поет. Как будто разговаривает напрямую с твоей душой, и разговор этот страшно важен.

— М-да-а… Невероятно звучит, но сейчас она поет еще лучше, чем тогда в Москве. — Клаус в задумчивости потер ладонью лоб. — Появилась глубина, что ли, меньше чувствуется увлеченность собой.

— Это называется жизненным опытом, если ты не в курсе, радость моя. Приходит со страданиями. Невозможно ни позаимствовать, ни подсмотреть. — Франта вздохнул. — Она уникальна, наша девочка. Будит во мне материнские чувства. Правда. Хочется кормить ее конфетками и гладить по головке. Бантики там и прочая дребедень. Ладно, к делу. Сделаем ей репертуар. Я сам напишу ей пару песен. Что-то уже даже вертится в голове.

Иржи Колар, создатель и хозяин «Т-клуба», без согласия которого в клубе даже стул переставить было нельзя, внимательно слушал Франту, который по такому случаю разливался соловьем.

— Ты один раз услышишь ее и все поймешь. Она поет как сумеречная птица. У нее нет пола, только душа. Ну же, не будь замороженным консерватором, Иржи, рискни, не пожалеешь.

— Но женщина на сцене нашего клуба — это абсурд. Наша публика не поймет и не примет.

— Попробуем один раз, — настаивал Франта. — Оденем ее в мужской костюм, цилиндр и плащ. Никто ничего и не заподозрит, вот увидишь. А когда она запоет, тут уж все забудут, кто они и где.

— Ты меня заинтриговал. — Иржи заговорщически поглядел по сторонам и что-то быстро-быстро зашептал на ухо Франте.

Итак, имидж был найден, песни написаны, фрак сшит, даже нашлись шикарные лакированные штиблеты прямо ей по ноге. День первого выступления надвигался с неотвратимостью рока, и чем ближе была премьера, тем больше паниковала Марго.

— Франта, мы, кажется, затеяли гигантскую авантюру.

— Не бойся, детка, тебя даже никто не увидит. Если надоест, можешь просто тихо смыться.

В этом и состоял замысел Иржи. Ее просто никто не увидит.

— Уважаемые господа и дамы! Сегодня «Т-клуб» подготовил для вас сюрприз. Выступление Ночной птицы нашего города. Попросим!

Заинтригованная публика нестройно захлопала. От края небольшой полукруглой сцены в потолок взмыли снопы яркого света. Свет был так ярок и хитро поставлен, что создавал полную иллюзию непроницаемой стены. И из-за этой стены света, ниоткуда, полился голос. Низкий, хрипловатый, бархатный, он взмывал под потолок и парил там, и клубился, и пел о тайне жизни и смерти. «Я — ангел ночи, я — каскад огней, и я явился за душой твоей».

После того как затихла последняя нота, в зале воцарилась мертвая тишина. Было даже слышно, как потрескивает лед в бокалах. Секунда, еще, и зал взорвался оглушительными аплодисментами. Такой овации «Т-клуб» еще не знал.

Клаус и Франта сидели за своим обычным столиком и сияли, как два начищенных медных подсвечника. Успех был полным.

— Ты почему надел в клуб мои жемчуга? Мы же договорились, что они не покидают пределов этой квартиры.

Не на шутку разгневанная Марго наступала на Франту, воинственно уперев руки в бока.

Он в деланном испуге закрывал голову руками.

— Виноват, детка, виноват, не сдержался. Хотел по-царски отметить твой дебют.

— Клаус, ну хоть ты ему скажи, а то он как ребенок, ей-богу! Это же верх легкомыслия. Они стоят целое состояние. А у нас даже сейфа нет.

— Так ты беспокоишься о своем сокровище? А я думал — обо мне.

— Это не просто очень дорогая вещь. Это историческая ценность, ты же знаешь. Слезы Катеньки Долгорукой, подарок императора Александра. Я думаю, что найдется немало охотников прибрать их к рукам.

— Сдаюсь. — Франта поднял руки вверх, признавая свое поражение. — Больше никогда не повторится. А я вот еще одну песенку тебе сочинил. Послушай. Я назвал ее «Мефисто».

Успех Марго превзошел все ожидания. Когда у двери клуба появлялась неприметная афишка: «Сегодня поет Ночная птица», вечером в зале яблоку было негде упасть. Самым интригующим вопросом был: кто скрывается за именем Ночная птица? Слухи ходили разные, но клуб твердо сохранял ее инкогнито. В газетах стали появляться статьи о загадочном певце, которого никто никогда не видел. Выдвигались версии одна другой причудливее. Было даже предположение, что на самом деле поет бесплотный дух, вызванный в этот мир неизвестным медиумом или магом. Накануне выступления все ходы и выходы из клуба облепляли репортеры и фотографы, но Марго всякий раз удавалось пробраться внутрь незамеченной через черный ход, который выходил в подвал соседнего дома. Кроме того, никто и представить себе не мог, что Ночная птица — женщина.

Ребенок рос в ней, все больше становясь реальностью. Он уже занимал ощутимое место в ее теле, талия раздалась, животик округлился. Из фантома, слова он постепенно превращался в осязаемое существо, для которого нужно все больше и больше места. Марго разговаривала с ним, пела ему песенки, рассказывала про Володю. Она уже привыкла к мысли, что теперь их двое. И что нужно каждый раз сделать усилие, чтобы сесть, встать или совершить еще какое-нибудь простое действие. Ходить, однако, становилось все труднее. Поэтому после каждого выступления либо Франта, либо Клаус, либо оба вместе встречали ее у черного хода клуба и провожали домой. Но однажды она прождала их больше часа, но ни один так и не появился. Иржи ничего вразумительного не смог ей сказать.

Было уже очень поздно. Марго устала, ноги ныли. Она села в первое попавшееся такси и назвала свой адрес.

— На Заторце, дом 14, — сказала она шоферу, с наслаждением откидываясь на кожаном сиденье.

Тут же навалилась усталость, а с ней пришло и раздражение. «Тоже мне друзья, бросили среди ночи, — думала она. — Только о себе и пекутся. Надоело им, видишь ли, таскаться за мной в клуб. Так ведь и рожу где-нибудь на улице!»

— Только и разговоров по городу что о Ночной птице, — говорил тем временем шофер. — Люди как с ума посходили.

— А вы слышали его? — полюбопытствовала Марго. Ее по понятной причине скрывали от любопытных, а так интересно было узнать мнение постороннего.

— Боже упаси! Меня жена убьет, если узнает. Там же у них какой-то вертеп.

Марго чуть не расхохоталась. Вот вам мнение обывателя.

— Приехали.