Янтарные небеса - Ли Бристол Страница 61

– Прошу тебя, – умоляюще прошептала она, – давай уедем куда-нибудь, где нас никто не знает. Никто нас не найдет. А даже если и найдут… Пускай! Это не будет иметь никакого значения, ведь мы будем вместе.

Джейк замер и, выпустив ее руку из своей, поднялся и принялся натягивать брюки. Одевшись, резко бросил:

– Мужчина, который спасается от погони, не может позволить себе тащить за собой женщину. Я не смогу заботиться одновременно и о тебе, и о себе. У одного меня еще есть шанс спастись, а с тобой я наверняка пропаду.

Джессика поняла, что он специально хочет причинить ей боль, и, закусив губу, промолчала. Джейк прав. Ей ничего не остается делать, как отпустить его. Нельзя, чтобы он из-за нее подвергался опасности.

В тусклом желтом свете костра Джессике отчетливо было видно каждое движение Джейка, четко вырисовывался его темный одинокий силуэт. Вот он выливает на землю остатки кофе, отодвигает в сторону вязанку хвороста.

«Он уедет, – с отчаянием подумала она. – Я вернусь к Дэниелу, а он уедет куда-нибудь далеко-далеко, где будет в безопасности и где прошлое никогда его не достанет. И я никогда его больше не увижу. Никогда не узнаю, жив он или нет. Я никогда его больше не увижу…»

У них с Джейком нет и никогда не было общего будущего. С того самого момента, когда она влюбилась в него, она уже понимала, что эта любовь преступна. Она не может отправиться вместе с ним. Она замужняя женщина, а он человек, которого считают преступником. Но как ей жить без него?

Горькие слезы выступили у Джессики на глазах. Повернувшись к Джейку, она дрогнувшим голосом прошептала.

– О, Джейк, что же нам делать?

На вопрос этот не было ответа, и они оба это знали. Джейк долго сидел, уставившись на пламя костра. Наконец, не оборачиваясь, проговорил, тихо, весомо:

– Я думаю… – Он вздохнул. Видимо, ему хотелось сказать что-то другое, но другого сказать было нечего. – Будем жить дальше. – Затрещал костер, в воздух взметнулись тучи искр, но тут же исчезли: ночь поглотила их. Уставившись на язычки пламени, Джейк тихо, но решительно повторил: – Будем жить дальше.

Легкая прохладная дымка повисла над землей. Джейк остановил лошадь на самом гребне холма. Внизу простирался изумительной красоты ландшафт бледно-зеленых и коричневых тонов, кое-где пронизанный яркими пятнами. Осень уже вступала в свои права. Ни у Джессики, ни у Джейка не было верхней одежды, которая защитила бы их от холода и сырости. Джейк сидел, глубоко надвинув шляпу на лоб. Лицо его, покрытое капельками дождя, было абсолютно непроницаемо.

– Вот и приехали, – сказал он подъехавшей к нему Джессике.

Тринадцать недель прошло с тех пор, как он вызволил ее из дома сумасшедшей тетки Евлалии. И все это долгое время, пока одно время года сменяло другое, они были вместе. Время это, наполненное безграничной радостью и страшным отчаянием, им не забыть никогда. Особенно последние недели – после посещения городка Накогдочес, – состоявшие из нанизанных друг на друга жарких дней, проведенных под раскаленными янтарными небесами, и полных отчаяния ночей, каждая из которых могла стать последней.

Они ехали, заметая следы, объезжая попадавшиеся на их пути города и населенные пункты, тщательно выискивая места, где можно запастись продовольствием, подолгу отсиживаясь в безопасных, с точки зрения Джейка, местах и медленно, но неуклонно продвигаясь на запад. Усадьба «Три холма», вожделенная цель их путешествия, постепенно стала казаться им зыбким миражом, чем-то несуществующим и недосягаемым.

Всякий раз, когда Джессика с Джейком делали привал, они со смутным страхом думали о том, что он может оказаться последним. За каждым холмом мог скрываться эскадрон техасских рейнджеров, вооруженных револьверами с уже взведенными курками, любой незнакомец, мимо которого они проезжали, мог оказаться человеком, посланным в погоню; каждый стук копыт, разрывающий тишину ночи, мог означать приближение начальника полиции со своими помощниками. Днем Джессика с Джейком скакали, преследуемые призраками вины и правосудия, неотступно следовавшими за ними на своих конях, а ночью сжимали друг друга в объятиях, чувствуя, как переполнявшая их страсть еще больше усиливается от сознания того, что эта ночь любви может оказаться последней.

И вот Джессика стоит рядом с Джейком. Сначала она даже не поняла, что Джейк имеет в виду. И вдруг ее осенила догадка «Три холма»! Кончился кошмар, начавшийся, казалось, сто лет назад, когда отец тяжело ранил Дэниела. Больше некуда бежать, незачем скрываться от погони!

Джессика взглянула на Джейка. Она представить себе не могла, о чем он думает, что чувствует, в последний раз обозревая холмы и равнины, на которых вырос и по которым ему никогда больше не придется бродить. Ей не верилось, что после долгих месяцев бешеной скачки и страшного отчаяния она проснется в одно прекрасное утро и окажется, что они дома. Она представить себе не могла, что все произойдет именно так.

Джессика глубоко вздохнула.

– Тебе нужно будет… взять свежую лошадь и запас продовольствия, – проговорила она. – И мы поговорим с Дэниелом. Скажем ему всю правду о том, что произошло в Дабл-Спрингс. Он наверняка сможет что-то сделать.

Лицо Джейка оставалось бесстрастным. По-прежнему не сводя глаз с горизонта, он сказал:

– Он уже наверняка давно все знает. Одно мое присутствие здесь таит для него опасность.

Джейк понимал, что не может даже увидеться с братом, но он не мог и уехать, не удостоверившись в том, что с Дэниелом все в порядке. Может, он попросит кого-нибудь из работников дать ему лошадь и немного денег, но о том, чтобы остаться, и речи быть не может.

Подняв поводья, он кивком головы указал направо.

– Внизу проходит граница наших земель. Там разбит лагерь. Наверняка в нем найдется кто-нибудь, кто мог бы проводить тебя до дома.

Он осторожно направил свою лошадь по скользкому склону холма, и Джессика, которая никак не могла прийти в себя оттого, что они наконец-то добрались до места назначения и что это означает конец их с Джейком отношений, молча последовала за ним.

Они подъехали к загону для скота, и, хотя нельзя было сказать, что жизнь в лагере била ключом, но и заброшенным его никак нельзя было назвать. Они объехали загон, битком набитый отчаянно мычащей скотиной, надеясь не нарваться на часовых, лениво объезжавших окрестности в поисках отбившейся от стада скотины, и были уже в сотне ярдов от бревенчатого дома, как вдруг из-за обрыва вынырнул какой-то всадник и вскинул ружье.

– А ну-ка стой, мистер!

Джейк продолжал ехать и не думая останавливаться. Джессика, слишком измученная и ошарашенная, следовала за ним.

Незнакомец прицелился. Макинтош его был темным от дождя, небритое лицо усеяно дождевыми каплями.

– Стоять, сукин сын! – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, крикнул он. – У нас и так уже полным-полно хлопот, а ты… – Внезапно голос его прервался. Раскрыв рот от изумления, он опустил ружье. – Джейк?! Чтоб мне сдохнуть! – Круто повернувшись с седле, он заорал: – Кейси! Иди сюда! Джейк приехал! Черт подери, да это Джейк! А с ним миссис Филдинг! О Господи, Джейк!