Горец-изгнанник - Моника Маккарти Страница 60

Он еще больше замедлил шаг, когда вереск и папоротник открыли путь к скале.

— Осторожно, — предостерег он. — Камни могут быть скользкими, даже если дождя нет.

Она старалась, но разглядеть что-нибудь было непросто.

Они кружили вокруг скалы, пока Патрик не нашел узкое крутое ущелье. Подняв глаза вверх, она смогла только разглядеть скалистую стену.

Лиззи остановилась.

— Ты же не собираешься взбираться на самый верх? Он усмехнулся:

— Нет. Ты сейчас не видишь, но в ста ярдах выше есть отверстие в скале. Это уже пещера Сатиров.

— Какое милое название, — сухо сказала она. — Наверное, тут и привидения водятся.

— Нет, — развеселился он — Хотя эта скала известна как место встречи всех гоблинов Шотландии.

Лиззи задрожала. Хоть она и не была суеверной, но сейчас во тьме все казалось жутким.

— А преследователи не догадаются, где нас искать? Патрик покачал головой.

— Некоторое время они будут двигаться на юг — это даст нам несколько часов.

— А Робби и остальные? Лицо у него помрачнело.

— Они сами о себе позаботятся. «Он был бы с ними, если бы не я».

После короткого, но трудного подъема он швырнул несколько камней вниз — очевидно, чтобы прогнать диких зверей, которые могли тут поселиться, — потом потащил ее за собой. Тут она увидела, что пещера почти такая же большая, как ее комната в замке Кэмпбелл, — только очень сырая. Вздохнув с облегчением, она огляделась в поисках места, где можно было бы присесть.

— Садись сюда, — сказал Патрик, расстилая на каменистом полу свой плед. Толстая шерсть была не самой мягкой подстилкой, но Лиззи была в таком изнеможении от усталости, что плед показался ей пуховой периной.

— Долго мы тут не пробудем, мне только нужно вытащить пулю из ноги.

От его деловитого тона она вздрогнула.

— И как ты это сделаешь?

— Кинжалом.

Господи, он собирается просто вырезать ее из своего тела.

— А это не опасно?

— Я так уже делал.

Он протянул Лиззи бурдюк с водой и сухую овсяную лепешку, которую она принялась медленно жевать, пока он осматривал пещеру. Она была голодна, и лепешки хватило на один зуб. Ей казалось, что она не ела целую вечность.

Постепенно дыхание у нее выровнялось и тело стало чувствовать холодный и сырой ночной воздух. Как она обрадовалась, когда Патрик начал разводить костер!

Он выложил круг из камней у дальней стены пещеры и сверху сложил ветки. Потом, собрав мох в комок, кинжалом срезал кору с куска березовой ветки и разломал ее.

— Что ты делаешь?

— Дерево и мох слишком сырые, чтобы загореться от моего кремня, но в коре есть масло, и это поможет развести огонь.

Он чиркнул пару раз кремнем, и она услышала шипение и треск загоревшегося масла, когда вспыхнула кора в комке мха. Он дул, пока не появилось пламя, потом осторожно перенес все на кучу дров. Через некоторое время огонь весело запылал.

Лиззи смотрела на его красивое лицо в свете пламени — жесткие скулы, квадратный подбородок, прямой нос.

Сердце у нее сжалось. Она больше не могла сдерживаться.

— Ты — один из них, — всхлипнула она. — Ты… — Она едва смогла выговорить это имя — так оно было ей отвратительно. — …Макгрегор.

Человек вне закона, преступник, враг ее клана.

По тому, как окаменели плечи Патрика, она поняла, что ему не понравился ее тон. Он медленно повернулся к ней. На лице словно застыла непроницаемая маска.

— Если ты помнишь, мне не позволено носить это имя. — Он пронзительно посмотрел ей в глаза. — Я урожденный Патрик Макгрегор, старший сын Юэна Тьютора.

Она глухо вскрикнула. Тяжесть в груди была невыносима. Догадка подтвердилась, ее подозрения оправдались. Это было жестоким шоком.

Макгрегор. Он Макгрегор. Он обманывал ее. Но зачем?!

Сердце у нее колотилось. Она не знала, сможет ли вынести правду, но ей нужно знать все — все, даже самое отвратительное и мерзкое.

Она не сводила глаз с его лица, пытаясь разглядеть хоть какие-то чувства за этим каменным фасадом. «Скажи, что я ошибаюсь».

— А человек, который напал на меня? Который хотел меня убить?

Он жестко сжал губы, посуровел лицом, но не отвел взгляда.

Лиззи приготовилась к худшему. И вот оно.

— Мой брат.

Рыдание вырвалось из глубины ее души вместе с резкой болью, несравнимой с любой прежней болью. Этот злобный, жестокий человек — его брат. Она могла только молча смотреть на него, а в голове теснились воспоминания. Она вначале увидела Макгрегора-злодея, а вслед за ним — Патрика.

Глаза жгли непролитые слезы.

— Ты не случайно появился тогда на дороге.

На его лице мелькнуло сожаление. Она проникла за этот невозмутимый фасад, но уже поздно.

— Нет, это было не простое совпадение, хотя никто не должен был пострадать.

Подбородок у нее задрожал.

— И я должна в это поверить? Макгрегоры вряд ли известны своим состраданием и благородными манерами.

Он пропустил укол мимо ушей, но глаза у него вспыхнули.

— Как ты, без сомнения, заметила сегодня, мы с братом не на все смотрим одинаково.

Если бы она не чувствовала себя так, будто умирает, она рассмеялась бы в ответ на это замечание.

— Ты хочешь сказать, что он собирается меня убить, а ты — нет?

Он поморщился.

— Что-то вроде этого. Но я никогда не думал, что он зайдет так далеко. Грегор очень горячий, и его бывает трудно обуздать, но он всегда был верен мне.

Она смотрела на него так, будто видела впервые. Увидела то, чего не замечала раньше. Сила и уверенность всегда были при нем, но теперь она увидела и безжалостность.

— Господи, я же тебя совсем не знаю.

Он подошел к ней и поставил на ноги, заставляя посмотреть на него.

— Я такой же, как и раньше. Тот человек, которому ты призналась в любви.

Как он осмеливается говорить ей это в лицо, заставляя увидеть, какой полной дурой она была!

— Я любила Патрика Мюррея, а не безжалостного преступника. Я любила человека, которого не существует.

Он сжал челюсти.

— Я тот же человек. Ты знаешь обо мне все, что имеет значение.

— Что? Что ты преступник и вор? Убийца?

— Нет! — прокричал он, лицо у него напряглось от гнева. — Я не святой, но я никогда не лишил бы человека жизни не в бою.

— А что произошло при Гленфруине? Убийство сорока невинных мальчиков было допустимо, потому что произошло во время битвы?