Опрометчивый поцелуй - Делла Сванхольм Страница 6

Отряд по команде повернул направо, где у дворца Кристиана VII их ждали гвардейцы, окончившие дежурство. Толпа туристов, только что бурно приветствовавшая колонну, немедленно побежала из центра площади к этому дворцу. Но на ее пути встали полицейские, которые очень сдержанно, но твердо усмиряли ее натиск. И туристы лишь с довольно далекого расстояния могли наблюдать, как дежурный офицер сдает свои полномочия вновь прибывшему и, произнеся ряд четких команд, со своими солдатами покидает площадь.

Сдавший дежурство офицер и его смена, чеканя шаг, ушли в сторону казарм Розенборг. А тем временем вновь прибывшие гвардейцы уже заняли свои позиции у дворцов и немедленно начали вышагивать вдоль их фасадов, от угла до угла, глядя прямо перед собой, но одновременно внимательно следя за толпой. Они не просто маршировали перед дворцами. Если кто-то попытается прорваться к дверям королевского дворца, у гвардейца есть приказ стрелять. Да и карабин с примкнутым к нему штыком в руках у каждого гвардейца призван охладить пыл чересчур активных туристов и любопытных.

У фасада каждого дворца стоит узкая красная будка с золотым вензелем наверху. В будке висит красный суконный длинный плащ, который дежурный надевает в случае дождя или мокрого снега. Пока гвардеец медленно шагает вдоль дворца с прижатым к плечу карабином, туристам разрешается фотографироваться на его фоне. Но только лишь на его фоне! А ведь многие пытаются прорваться к гвардейцу, чтобы сфотографироваться рядом с ним или даже в обнимку.

Вот и сейчас несколько японцев, увешанных камерами, умоляли Ларса остановиться, чтобы сфотографироваться вместе с ним, но тот, четко следуя инструкции, продолжал свой мерный путь вдоль дворца.

На мгновение он остановился на углу здания, четко развернулся и так же размеренно двинулся назад.

Всего ему предстояло охранять дворец в течение трех часов. Потом его ждали два часа отдыха в специальном помещении, где гвардейцы обычно дремлют сидя в креслах, а не лежа – чтобы не помять форму. Через два часа – снова на дежурство. И так – ровно сутки. На следующий день в полдень на площадь приходит новый отряд и гвардеец, сдав дежурство, со своими товарищами отправляется в казармы Розенборга.

Это тяжелый, изматывающий труд. Но он приучает к дисциплине, к тяготам жизни, и прошедшие эту службу мужчины на всю жизнь сохраняют великолепную осанку.

И хотя душа Ларса пела, он одновременно чувствовал озабоченность. Полночи он не смыкал глаз, думая, как завоевать любовь Маргарет Маккейн. Но так ничего и не придумал. Да и можно ли что-то планировать в любви? Наверное, жизнь сама подскажет правильное решение, размышлял Ларс.

Впрочем, утром он решил, что обязательно отошлет Маргарет свое фото в мохнатой медвежьей шапке и парадном красном мундире. Если у нее нет Интернета, то он вложит фото в конверт и отправит ей письмо почтой. В нем он, конечно, напомнит об их встрече, пусть она и началась с глупого вопроса, и обязательно пригласит ее в Данию.

Он также расскажет ей о своем дедушке Улле и о его ферме, где тот разводит лошадей. Ну а если Маргарет подключена к Интернету, то тогда их общение станет более активным, и, быть может, даже ежедневным. Хорошо, что в Дании людям, проходящим военную службу, разрешено ночевать дома, подумал с облегчением Ларс. Главное, это быть в семь утра в казарме. А дома я загружу компьютер; если понадобится, снова свяжусь с Эриком Багге и узнаю о Маргарет Маккейн все, что возможно.

Компьютер дал ему не слишком много, а вот Багге – старый добрый друг Багге – сумел снова прийти на помощь Ларсу. Вскоре он уже знал, что Маргарет Маккейн, двадцати лет отроду, живет с родителями на ферме «Розамунда» в окрестностях Смиттона. Она учится в сельскохозяйственном колледже и помогает родителям в уходе за лошадьми. Их ферму можно считать довольно большой и процветающей…

Ларс уже предвкушал, как буквально этим вечером вступит с Маргарет в переписку по Интернету, а дальше… У него даже дыхание перехватило, когда он подумал, что будет дальше. Он буквально летел домой на крыльях страсти.

Но, как всегда бывает, жизнь внесла коррективы в его мечты.

Ларс только успел войти в квартиру и еще даже не снял куртки, как раздался телефонный звонок. Это была Бирта. Она почему-то потребовала немедленной встречи. Голос ее звучал так безжизненно-спокойно, что Ларс испугался. Такой он ее еще не знал. Что случилось?!

– В чем дело, Бирта? Почему ты…

– Нам просто надо встретиться, Ларс. Немедленно, – отчеканила та.

– Хорошо. – Он провел рукой по мгновенно вспотевшему лбу. – Тогда давай встретимся… у Русалочки.

Эта маленькая камерная скульптура русалки, задумчиво сидящей на камне в нескольких метрах от берега, была создана в 1913 году скульптором Эриком Эриксоном. Попросил его об этом Карл Якобсен – пивной король, выпускавший пиво «Карлсберг». А моделью для скульптуры послужили сразу две женщины: балерина Элен Прис, прославившаяся исполнением главной роли в балете «Русалочка» по сказке Андерсена, и жена самого скульптора Элина.

Якобсен, который был не только пивоваром, но и меценатом, подарил эту скульптуру городу, и со временем она стала символом Копенгагена. Ее бесчисленные изображения украшают сувенирные фарфоровые тарелки, открытки, рисунки и картины; многочисленные иностранные туристы считают своим долгом сфотографироваться с ней, при этом каждый раз удивляясь скромным размерам скульптуры. Многие пытались забраться на камень и иногда шлепались в воду на радость окружающим зевакам.

Ларс с Биртой любили это место – правда, чуть в стороне от знаменитой скульптуры, там, где стояла их заветная скамейка. Здесь Ларс впервые поцеловал Бирту и здесь сделал ей предложение выйти за него замуж. Сейчас, когда он был так увлечен красавицей Маргарет, воспоминание о встречах с Биртой на этой скамейке были ему не слишком приятны. Но девушка так категорически настаивала на встрече…

Он пришел чуть раньше намеченного срока, сел на скамейку и уставился на серые воды пролива Эресунн. Что задумала Бирта? Неужели изменила свое решение и будет настаивать на их женитьбе? Но он не может, никак не может теперь сделать это!

Ларс с силой потер подбородок. Нет, он не любит Бирту. Надо себе честно признаться в этом – он просто привык к ней. К тому же она была его первой женщиной… Но сейчас все его мысли занимала Маргарет. А Бирта – в этом, пожалуй, можно смело себе признаться – это его прошлое.

Настоящее же и будущее Ларс хотел бы видеть только с Маргарет. Ох, какой тяжелый предстоит ему разговор с Биртой. И как не вовремя.

А разве такие разговоры когда-нибудь бывают вовремя? – пронеслось у него в голове.

Он так глубоко погрузился в свои переживания, что не заметил, как Бирта подошла к скамейке.

– Привет, Ларс, – натянуто улыбнулась она. Но не чмокнула его в щеку как обычно, а просто опустилась на скамейку рядом.

Бирта была типичной датчанкой – рослой, светловолосой, с голубыми глазами, с атлетической фигурой, свидетельствующей о ежедневных занятиях спортом и о том, что она предпочитает велосипед всем другим видам транспорта. Как обычно, она была одета в джинсы, легкую куртку и кроссовки.