Любовник на все времена - Сара Линдсей Страница 6

— Отличная мысль! В лошадях ты знаешь толк, более того, разбираешься в них не хуже старика Тэтта, отошедшего в иной мир, а к непокорным лошадям находишь подход не хуже любого цыгана. Прекрасная мысль, Хэл! Кто натолкнул тебя на нее?

— Как это ни удивительно, но я сам додумался, — довольно холодно ответил Генри. За годы их дружбы он привык к несколько насмешливому и пренебрежительному отношению Джеймса к его умственным способностям. Однако неприкрытый энтузиазм друга воодушевил Генри. Он вскочил и возбужденно зашагал из одного угла столовой в другой.

Одно его поведение уже показывало, как ему хотелось поделиться своими планами. Генри отдавал себе отчет, что в последнее время он просто плыл по течению. Нельзя сказать, чтобы такая жизнь ему нравилась или не нравилась. Он просто жил — и все. В то же время ему смутно хотелось чего-то большего. В сущности, его жизнь представляла собой непрерывный поток удовольствий, которые давно перестали его радовать. Тщательно скрываемая мысль о собственном конном заводе возбуждала и волновала его сильнее, чем все, вместе взятые, кутежи за последние три месяца.

— Я даже подыскал отличное местечко, — продолжал он раскрывать свои планы перед Джеймсом. — Ты помнишь конюшни в Рейвенсфилде?

— Как можно это забыть? В первый год нашей учебы в Оксфорде ты потащил нас в Эпсом на королевские скачки. Затем тебе втемяшилось в голову получить какой-нибудь сувенир, и нам пришлось обойти всех коннозаводчиков, кто жил поблизости. Среди них, помнится, был лорд Парр.

— Владельцем завода считался его сын.

— А почему в прошлом времени?

— A-а, когда это случилось, ты, наверное, находился в Ирландии. Сыну очень не повезло. Его лягнула лошадь — прямо в голову. Несчастье случилось не по вине лошади. Он был отличным жокеем. Хотя лорд Парр признавал, что сын слишком любил рисковать. — Генри печально покачал головой. — После его трагической гибели вдова Джека с дочерью перебрались к лорду Парру. Старый лорд распродал всех лошадей и закрыл конюшни на замок, но по какой-то причине сами строения и землю не продал. Все эти годы они так и оставались заброшенными. Как знать, не вмешалось ли сюда провидение.

Провидение. Мысли об этом не раз проносились в голове Генри, когда однажды вечером он играл в вист с наследником Парра у Уайта. Наследник был здорово навеселе, что мешало игре в карты, зато помогало изливать душу. Наследник говорил, говорил и говорил, но когда он стал жаловаться на то, что, несмотря на все его уговоры, лорд Парр ни в какую не хочет расставаться с Рейвенсфилдом, Генри навострил уши.

Ему сразу припомнилось это место. А в душе зашевелилась и ожила давняя мальчишеская мечта. Когда он вырос, со многими юношескими надеждами и мечтами пришлось расстаться, многое было похоронено, но теперь в его воображении возникла чудесная картинка — отремонтированные конюшни, обнесенные высокими изгородями, просторные светлые стойла, в которых содержатся самые лучшие лошади во всей Англии. От открывавшихся возможностей, таких же бескрайних как зеленые луга вокруг его конезавода, сердце Генри забилось взволнованно и быстро.

— При чем здесь провидение? — удивился Джеймс. — Может быть, тут вся загвоздка в том, что эти владения являются майоратом?

— Нет, нет, я проверял. Кроме того, ни Парр, ни его наследник нисколько не интересуются лошадьми и скачками. Парр сентиментально привязан к этому поместью, но ему уже пора отряхнуть воспоминания о прошлом и подумать о будущем внучки. Дело в том, что в следующем году ей предстоит выйти в свет, и деньги, которые Парр выручит за Рейвенсфилд, пойдут на ее приданое.

— Неплохая идея, — согласился Джеймс. — Если лорд захочет заполучить будущего виконта Уэстона для своей внучки, он может сделать ловкий ход, предложив это поместье в качестве ее приданого.

— Типун тебе на язык! Меня интересуют лошади, а не молоденькие глупышки.

— В самом деле? — весело проговорила Изабелла, входя в столовую с маленькой Брида на руках. — Не хочешь ли подержать свою племянницу?

Не ожидая ответа, она сунула малышку прямо в руки Генри. Тот без малейшего замешательства подхватил ребенка, нисколько не жалея о той участи, которая ждала его безукоризненно повязанный галстук и блестящие пуговицы на жилете. Несмотря на свой младенческий возраст, леди Брида Шеффилд постоянно воевала, причем довольно ловко, с одеждой своего дяди, разнося в пух и прах его изысканный туалет.

Однако стоило Генри заглянуть в обрамленные густыми ресницами синие глаза малышки, точно такие же, как у него самого, как он шел на любые жертвы.

— Всякий раз, когда я ее вижу, она становится все красивее и красивее.

— Она прелесть, не правда ли? — внес свою долю восхищения отец.

— Просто идеал, — отозвался Генри.

Изабелла рассмеялась:

— Но только не посреди ночи, когда от ее крика просыпается весь дом. В один прекрасный день и ты с этим столкнешься.

Генри поморщился:

— Это все в будущем.

— Хотелось бы верить, а то мама ждет не дождется этого дня.

— Мама! — радостно крикнула Брида, оторвав одну из блестящих пуговиц на жилете Генри.

— Милая моя. — Изабелла подавила улыбку. — Джеймс, ты бы…

Но не успела она закончить свою мысль, как Джеймс вскочил с кресла, подхватил малышку с рук Генри и передал ее жене. Пока Изабелла держала брыкавшуюся Брайду, Джеймс осторожно разжал ее кулачок и отнял пуговицу. Брайде явно не понравилось, что у нее силой отнимают законную добычу, и она тут же заявила протест во всю мощь своих легких.

Джеймс со вздохом протянул на ладони пуговицу:

— Расплата за визит.

Генри схватил пуговицу и рассмеялся:

— Хорошая цена, но не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством.

Ласково обняв Изабеллу и поцеловав малышку в макушку, он начал прощаться:

— У меня есть кое-какие дела в Сюррее. Это займет несколько дней, так что до бала, устраиваемого мамой на следующей неделе, мы вряд ли увидимся.

Изабелла пожелала ему удачного пути, а Джеймс проводил до выхода. Перед уходом Генри вопросительно посмотрел на друга.

— Ты веришь, что моя мечта осуществима? Что я сумею открыть конезавод?

— О чем речь, конечно, я в тебя верю. — Джеймс хлопнул приятеля по плечу. — При условии, что ты сумеешь преодолеть все трудности, а их, как я предвижу, будет немало.

Генри скривился отчасти из-за боли в ушибленной ноге, но главным образом из-за того, что ясно понимал, насколько прав Джеймс. Затея казалась весьма дорогостоящим предприятием, его собственных денег на нее явно не хватало.

— Я предполагаю, что ты не откажешь мне в займе?

— И тем самым все, или почти все, сделаю за тебя? — усмехнулся Джеймс и покачал головой. — Ни в коем случае, дружище. Сам придумал, сам и выкручивайся.