Рано или поздно - Мэри Бэлоу Страница 6

Но он не сомневался, все это в конце концов уладится. Эдвард, не будучи особенно в восторге от перспективы жениться так рано, давным-давно решил, что если он женится, то только на Юнис, с которой мог поговорить буквально обо всем и с которой чувствовал себя очень комфортно. Он даже однажды сделал ей предложение (ему было тогда двадцать, а ей девятнадцать лет), сказав, что когда наступит время серьезно задуматься о доме и семье, может, они решат строить жизнь вместе. Юнис ответила, что сама мысль о замужестве ей претит и она будет откладывать его как можно дольше, но, в конце концов, конечно, ей все равно придется выйти замуж, поскольку отец не будет жить вечно, а она не хочет становиться бременем для своего брата. Предложение Эдварда ей понравилось, она на него согласилась, и они скрепили его рукопожатием.

Конечно, их отношения нельзя назвать возвышенно романтичными, да и вообще романтичными, если уж на то пошло. И все-таки, думал Эдвард, приехав в Лондон, он любит Юнис. Любит ее сильнее любой другой женщины, хотя, вероятно, не сильнее, чем своих родственниц, признался он себе с присущей ему честностью.

Черт побери, он просто не романтик в душе! Да ему это и не нужно. Юнис — его самый близкий друг, а разве может быть брак лучше, чем брак с ближайшим другом?

Конечно, на самом деле он вовсе не хочет жениться. Во всяком случае, не сейчас. Но жениться ему все равно придется, этого требует долг. А если уж так, то лучше пусть будет Юнис, чем какая-нибудь другая женщина. Это намного лучше.

Впрочем, пока он тянул время и ничего не говорил о ней родственницам. Не то чтобы они не знали о ее существовании. Они знали, что в Кембридже Эдвард дружил с Юнис и ее отцом. Знали, что она сейчас в городе и что Эдвард отправился нанести ей визит.

Юнис тепло поздоровалась с ним в гостиной своей тети, и леди Сэнфорд, мгновенно почуявшая, что ее племянница может составить даже более блестящую партию, чем в свое время она сама, тотчас же придумала какой-то повод, чтобы покинуть комнату, принеся тысячу извинений и наказав племяннице хорошенько развлекать лорда Хейворда.

Как только они остались одни, Эдвард взял обе руки Юнис в свои и по очереди поднес их к губам — весьма экстравагантный для него жест, но, с другой стороны, они не виделись больше года.

— Мисс Годдар, — произнес он, — вы прекрасно выглядите.

— И вы тоже, лорд Хейворд, — ответила она. — Так что же, теперь, когда вы стали графом, мы должны вести себя официально? И я должна прийти в восторг от вашей лести? И вы тоже?

Эдвард улыбнулся, слегка сжал ее руки и отпустил их.

— Я счастлив снова видеть тебя, Юнис, — сказал он. — Одно из самых больших разочарований во время года, проведенного мной в Уимсбери-Эбби, — это невозможность видеться с тобой и наслаждаться нашими беседами.

— Надеюсь, твои обязанности графа не очень обременительны, — заметила Юнис. — Впрочем, я знаю, что ты будешь выполнять их добросовестно.

— Я должен занять свое место в палате лордов, — сообщил Эдвард. — Думаю, мне понравится слушать дебаты и даже участвовать в них. Единственное, чего бы я хотел избежать, — это моей первой речи.

— Ты все равно произнесешь ее блестяще, — заверила его Юнис и села, чтобы Эдвард тоже мог сесть. — У тебя превосходный ум, а развил ты его серьезным чтением. Тему ты уже выбрал?

— Еще нет, — вздохнул Эдвард, — но скоро выберу. Мне так хочется поговорить о чем-нибудь значительном.

— Так и будет, — сказала она. — Надеюсь, твоя матушка чувствует себя хорошо? Должно быть, потеря сына — это самая ужасная утрата для женщины. Впрочем, и для мужчины тоже.

— В течение нескольких месяцев она была близка к гибели, — ответил Эдвард, — и страдает до сих пор. Однако она нашла новую цель в жизни. Поставила перед собой задачу подыскать мне подходящую невесту.

Он уныло улыбнулся Юнис, но ответной улыбки не дождался.

— Это весьма похвально, — сказала Юнис. — Конечно же, ты должен как можно скорее жениться. Это твой долг.

Ни лицо, ни поза Юнис не выражали вообще ничего. Она выглядела совершенно спокойной.

— Но я уже сделал свой выбор! — воскликнул Эдвард.

Юнис внимательно посмотрела на него.

— Если ты имеешь в виду меня, — сказала она, — и весьма неформальное соглашение, которое мы заключили четыре года назад, еще совсем детьми, то не нужно считать это обязательством, Эдвард. Я не являюсь подходящей невестой для графа.

— Почему это? — спросил он.

— Вероятно, «подходящая» не совсем правильное слово, — подумав немного, сказала Юнис. — Я леди и могу стать невестой любого джентльмена независимо от его титула и состояния. Более точное слово — «желательная». Или даже «блестящая партия». А я не буду для тебя блестящей партией, Эдвард.

— Я и не прошу блеска.

— Я знаю, — согласилась Юнис. — Внешние атрибуты тебя никогда особо не волновали. Но теперь ты отвечаешь не только за себя. Ты обязан вступить в брак, и брак этот должен быть удачным. Тебе нужна не просто невеста. Тебе нужна графиня. Твои мать и сестры знают, кто для этого подойдет.

— А бабушка и невестка? — не удержался Эдвард.

— О Боже… — с теплым сочувствием вздохнула Юнис. — И они тоже? Бедный Эдвард, похоже, тут собралась целая армия. Но да, вместе они подберут тебе правильную невесту.

— Мне? — уточнил он. — Или графу Хейворду?

Юнис серьезно посмотрела на него.

— Когда твой брат умер, — сказала она, — и ты стал графом Хейвордом, ты потерял право думать только о себе и своих удобствах, Эдвард. Ты и есть граф. Но разумеется, я говорю тебе только то, что ты уже и сам знаешь и с чем соглашаешься. Ты не из тех, кто увиливает от обязанностей. Это то качество, которым я всегда в тебе восхищалась. И ты не должен чувствовать себя связанным своего рода соглашением, заключенным со мной давным-давно, когда твои жизненные обстоятельства сильно отличались от теперешних.

— А как же ты? — спросил Эдвард. — Как насчет твоих чувств, Юнис?

— Если ты помнишь, — ответила она, — еще четыре года назад я сказала тебе, что не намерена выходить замуж до тех пор, пока мои возраст и положение незамужней женщины не начнут грозить превратиться в бремя как для меня, так и для моего брата. Так что давай официально освободим друг друга от любых обязательств, которые накладывало на нас это соглашение, даже если это всего лишь чувство вины и страх ранить другого.

— И ты действительно хочешь этого для себя? — спросил он. — Полной свободы? Даже от меня?

— Мы живем не для того, чтобы получать то, что хочется, Эдвард. Это случается не всегда и даже не часто. Гораздо чаще жизнь — это выполнение своего долга и правильные поступки, учитывающие интересы других людей.

Эдвард тяжело вздохнул. Юнис аккуратно сумела избежать ответов на его вопросы. Или она на них ответила? Быть может, то давнее соглашение всегда ее смущало? Может, она обрадовалась поводу положить всему этому конец? А может быть, и нет. Возможно, она повела себя благородно. Или просто разумно.