Зажечь небеса - Эмма Скотт Страница 6

А вот Уэстон…

Уэстон получил четыре пули, ему уже сделали две операции: одну на спине, другую на бедре. В ходе третьей операции ему удалили пулю, засевшую в желчном пузыре, но начала развиваться инфекция, и врачи были вынуждены ввести Уэстона в искусственную кому. Сейчас его готовили к переправке в Медицинский центр имени Уолтера Рида, назначенной на завтра.

– Диагноз пока неясен, – сказала миссис Дрейк. – Но теперь он более стабилен. Доктора сообщили Миранде, что какое-то время Уэс находился между жизнью и смертью

Жизнь и смерть. Каждый солдат проходит по этой грани. Коннор и Уэстон выплыли, перевалили в сторону жизни, а Сэм Брэдбери упал на другую сторону.

– Слушай, – обратилась ко мне Руби, слегка похлопывая меня по руке. – Они поправятся. Если бы они не шли на поправку, их не стали бы увозить из Германии.

– Я постоянно говорю себе это, но мне всё равно страшно.

– Мне тоже.

Я входила в Медицинский центр имени Уолтера Рида с тяжелым сердцем, с каждым шагом страх пульсировал в моей душе, пульс всё учащался. Когда мы вошли в лифт, Руби взяла меня за руку. Я с благодарностью пожала ее пальцы и уже не отпускала.

Коннор занимал отдельную палату на пятом этаже. В небольшой комнате ожидания расположилась сенатор Виктория Дрейк, выглядевшая безупречно в своем бежевом брючном костюме: она то говорила по телефону, то отдавала какие-то распоряжения команде своих помощников. Неподалеку расхаживал туда-сюда мистер Дрейк; вид у него был мрачный. Увидев меня, миссис Дрейк сказала в трубку:

– Я вам перезвоню.

Она быстро зашагала к нам, протягивая руки, и обняла нас обеих.

– Отем. Руби. Как я рада вас видеть.

– Как он? – спросила я.

К нам подошел мистер Дрейк.

– С ним всё отлично, – заявил он. Казалось, он хочет, чтобы эти слова стали правдой, и сам себе не верит. – Его сейчас осматривают, чтобы решить, назначать ли лечебную гимнастику, дабы он как можно скорее вернул прежнюю форму и мог снова отправиться в бой.

У меня округлились глаза.

– Коннора снова призовут в армию?

– Не думаю, – сказала миссис Дрейк. – На прошлой неделе немецкие врачи, оценив состояние Коннора, отправили его сюда, а значит, в ближайшее время он не вернется в свой полк. Слава богу.

– Его рука сильно пострадала? – спросила я.

– Локоть соединили титановыми штифтами, но врачи настроены оптимистично, полагают, что рука полностью восстановится. Их больше беспокоят травмы головы.

Мистер Дрейк разгладил лацканы своего пиджака.

– Его мучают головные боли и провалы в памяти. Тревожность и другие признаки… психического расстройства.

Он процедил это сквозь зубы и поморщился, как будто слова имели неприятный привкус.

– Посттравматический синдром? – спросила я.

– Я не врач! – рявкнул мистер Дрейк.

Виктория коснулась его руки.

– Скорее всего, так и есть.

– Он побывал в опасной ситуации и теперь приходит в себя, – проговорил мистер Дрейк. От прикосновения жены он едва не вздрогнул. – Любой другой на его месте стремился бы выбраться из зоны военных действий и попасть домой. – Тут у него зазвонил телефон, и он, резко бросив нам «извините», отошел в сторону, чтобы ответить.

– А Коннор хочет вернуться? – тихо спросила я.

Миссис Дрейк со вздохом кивнула.

– Врачи говорят, что солдаты, получившие травму на поле боя, часто испытывают острую потребность вернуться в свой полк. Они ведь бросили своих товарищей.

– Вина выжившего, – подсказала Руби.

– Да, именно. – На лице миссис Дрейк попеременно отражались облегчение и тревога, она понизила голос. – Коннор отчаянно хочет вернуться на фронт, но доктора говорят, что его, скорее всего, уволят с положительной характеристикой.

Я выдохнула, чувствуя огромное облегчение, но потом грудь снова сдавила тревога.

– Как Уэстон?

Губы миссис Дрейк сжались в суровую линию, она отвела взгляд.

– Его рейс прибывает завтра утром. Потом врачи определят, безопасно ли сейчас выводить его из комы или нет.

– Его ранили в спину?..

Мать Коннора подняла руку, призывая меня замолчать.

– Еще слишком рано говорить о том, что предстоит Уэсу, к тому же я не ближайший его родственник. – Она выпалила это резко, почти рявкнула на меня, но потом принужденно улыбнулась и кивнула на закрытую дверь палаты Коннора. – Всему свое время. После осмотра Коннор наверняка захочет тебя увидеть.

– Конечно. Я тоже хочу его увидеть.

«Господи, как же сильно я этого хочу». Все неопределенность и сомнения, терзавшие меня с тех пор, как ребята отправились на фронт, померкли в преддверии скорого свидания. Мои мужчины живы, оба – только это имеет значение.

– Прошу меня простить.

С этими словами миссис Дрейк снова взялась за телефон и вернулась к группе своих подчиненных, сбившихся в кучу в углу комнаты ожидания.

Руби присела на один из диванчиков.

– Отец Коннора говорил так, будто давал пресс-конференцию, – тихо произнесла она. – Как будто психическое состояние Коннора – это нечто скандальное.

– Просто еще один пример того, как Дрейки воспитывают своих детей, – пробормотала я, плюхаясь на диванчик рядом с ней. – Всё, что делает Коннор, плохо по определению, даже если он ранен на поле боя.

Я положила голову на плечо подруги.

– Всё будет хорошо, – заверила она меня и потерлась виском о мои волосы. – Просто дыши.

Дверь палаты Коннора открылась, и оттуда вышли двое врачей в сопровождении какого-то офицера – все трое мрачнее тучи. Мистер и миссис Дрейк поспешили к ним. Я навострила уши, но из-за больничного шума и гама сумела разобрать только отдельные фразы.

– Оба осмотра указывают на посттравматический синдром…

– Доктор Лэндж в Германии тоже советовал…

– …Рекомендуется почетная отставка.

Мы с Руби переглянулись и разом ссутулились от облегчения. Доктора еще немного посовещались, затем Дрейки о чем-то поговорили напряженным шепотом, после чего мистер Дрейк строевым шагом удалился, по его лицу невозможно было ничего прочесть.

Мы с Руби встали и подошли к сенатору.

– Отем, теперь ты можешь его увидеть, – проговорила та рассеянным тоном.

Руби тронула ее за плечо.

– Виктория, не хотите выпить вместе со мной кофе? Может, мы с вами перекусим, пока Отем навещает Коннора?

– Да, – со вздохом ответила миссис Дрейк. – Было бы славно.

Руби ободряюще мне улыбнулась, и они с миссис Дрейк пошли в сторону кафетерия. Я сделала глубокий вдох, пытаясь выровнять дыхание, и постучала в приоткрытую дверь палаты.