Лавандовое утро - Джуд Деверо

— Хелен? — послышался женский голос на другом конце линии. — Хелен Олдридж?

С тех пор как Хелен слышала голос Эдилин Харкорт, прошло так много времени, что она вполне могла бы не узнать его. Но Хелен узнала. Она запомнила этот элегантный, аристократический тон, хотя слышала его всего несколько раз — каждый раз он производил на нее неизгладимое впечатление. Поэтому она не стала поправлять, что теперь ее фамилия Коннор, по мужу.

— Мисс Эди? Это вы?

— Какая у тебя поразительная память!

Хелен представила себе мисс Эди: высокая, худая, с прекрасной осанкой, из прически не выбивается ни один волосок. Ее туалеты всегда отличались изысканным вкусом и не были привязаны к какой-то определенной моде, она предпочитала классику. Сейчас ей, должно быть, около девяноста — как и отцу Хелен, Дэвиду.

— У меня хорошие гены, — сказала Хелен и тут же прикусила язык.

Ее отец и мисс Эди когда-то были помолвлены и должны были пожениться, но когда после окончания Второй мировой войны Эдилин вернулась с фронта, оказалось, что ее возлюбленный, Дэвид, женат на матери Хелен, Мэри Элис Уэлш. Удар был такой силы, что мисс Эди отдала своему беспутному брату огромный старинный дом, которым семья Харкортов владела из поколения в поколение, оставила город, названный в честь ее предков, и больше никогда не выходила замуж. Даже сегодня некоторые старики в Эдилине вспоминают об этой трагедии и все еще смотрят на мать Хелен недобрыми глазами. Женитьба Дэвида и Мэри Элис положила конец роду Харкортов, знаменитой династии аристократов. С тех пор городок Эдилин, расположенный в штате Виргиния, по соседству с Уильямсбергом, лишился прямых потомков тех людей, которые дружили с Джорджем Вашингтоном.

— Да, у тебя хорошие гены, — без колебания согласилась мисс Эди. — И именно поэтому я решила обратиться к тебе за помощью, Хелен.

— Ко мне? — осторожно переспросила Хелен.

Всю жизнь до нее долетали слухи о непримиримой вражде и обиде, спровоцированной поступком ее отца. Разговоры не предназначались для ушей Хелен, поэтому велись шепотом, но она всегда отличалась любопытством. Сидя на ступеньках крылечка и играя с куклами, она постоянно прислушивалась к разговорам взрослых.

— Да, дорогая, к тебе! — Мисс Эди произнесла это таким тоном, что Хелен покраснела. — Я не собираюсь просить тебя испечь сотню пирожков для благотворительной ярмарки, так что не волнуйся.

— Я не… — начала оправдываться Хелен, но замолчала.

Она стояла на кухне и видела, как ее муж, Джеймс, возится во дворе с новой кормушкой для птиц. Наверное, парламенту следует поразмышлять над вопросом отмены пенсии для мужчин, в тысячный раз подумала она. Без сомнения, Джим теперь будет рвать и метать по поводу этой кормушки, и ей придется выслушать его ругань. Он привык управлять сотнями служащих в нескольких штатах, а сейчас в его распоряжении остались только жена и взрослый сын. Хелен не раз сбегала к Люку и просила убежища хотя бы на денек. Люк смотрел на нее с удивлением и пристраивал полоть сорняки.

— Прекрасно, — сказала Хелен, — чем же я могу помочь вам? — Сколько же она не разговаривала с мисс Эди? Лет двадцать?

— Врачи сказали, что мне осталось жить не больше года и… — Мисс Эди оборвала фразу на полуслове, услышав вздох Хелен. — Пожалуйста, никаких причитаний, поверь, никто так, как я, не хочет оставить эту землю. Я и так слишком надолго задержалась здесь. Но когда я услышала этот приговор, то подумала, что пара дел в моей жизни еще осталась… Нельзя же уходить из этого мира, совсем ничего не сделав.

Услышав эти слова, Хелен улыбнулась. Может, мисс Эди и жила в этом городе не так долго, как какая-нибудь ее прабабушка, но след свой, несомненно, оставила. Город был обязан Эдилин Харкорт многим.

— Вы так много сделали для Эдилина, вы…

— Да, дорогая, я знаю, что оплатила все счета и подняла всех на свете, когда негодяи хотели уничтожить наши дома. Но это было не трудно. Для этого просто потребовались деньги и внимание прессы. Но я не исправила кое-какие несправедливости, которые имели место еще в моей юности.

Хелен едва не застонала в голос. Вот оно, наконец-то… подумала она. История. История о том, как ее мать, Мэри Элис, в конце Второй мировой войны украла жениха мисс Эди. «Бедная мисс Эди». «Проклятая Мэри Элис». Хелен слышала все это сотни раз.

— Да, я понимаю…

— Нет, нет, — прервала ее мисс Эди. — Я не собираюсь говорить о том, что натворили твои родители в те давние времена, когда землю населяли динозавры. Это все в прошлом. Я говорю о сегодняшнем дне. То, что произошло тогда, повлияло и на сегодня.

Хелен, нахмурившись, отвернулась от окна, выходившего во двор, где ее муж все корпел над кормушкой, а та никак не хотела стоять прямо.

— Вы хотите сказать, что если бы мой отец женился на вас, то многие жизни сложились бы иначе? — медленно произнесла Хелен.

— Возможно, — уклончиво ответила мисс Эди, но в ее голосе промелькнуло удивление. — Что тебе известно о 14 ноября 1941 года?

— Это как раз перед нападением японцев на Перл-Харбор? — осторожно поинтересовалась Хелен.

— Из этого ответа я делаю вывод, что в детстве ты слышала многое, но далеко не все.

Хелен вдруг рассмеялась:

— Да, наверное. Мисс Эди, вы не могли бы сказать мне, о чем идет речь? Мой муж вот-вот придет на ленч. У меня мало времени.

— Я хотела бы, чтобы ты приехала во Флориду… навестить меня. Подумай, ты могла бы оставить своего мужа?

— Он на пенсии. Думаю, что я смогу поехать к вам.

Мисс Эди сухо рассмеялась:

— Хорошо, но ты никому не должна говорить, куда едешь и к кому. Мне нужно кое о чем поговорить с тобой и обсудить, как лучше сделать то, что ты должна сделать. Да, разумеется, я беру на себя все расходы. Вот только не знаю, интересно ли тебе это?

— Путешествие? Какие-то тайны? Разумеется, интересно.

— Тогда приезжай, и я все тебе расскажу. А как поживает твой красавчик сын?

Хелен поколебалась. Ответить ли ей так же, как она отвечала всем? Едва ли кто-то знает, что пришлось пережить Люку в последние годы, но Хелен почему-то казалось, что мисс Эди знает.

— Он понемногу приходит в себя. Большую часть времени проводит в садах и лугах, ищет интересные растения. Он ни с кем не говорит о своих проблемах, даже со мной.

— А что, если я изменю его жизнь?

— К лучшему или к худшему? — спросила Хелен, и холодок пробежал по спине, она передернула плечами. Люк ее единственный ребенок. Ее сын страдал, и она не знала, как ему помочь.

— К лучшему, — успокоила мисс Эди. — Хорошо, иди и корми своего мужа. Время ленча. И помни, что ты никому не должна рассказывать обо мне. Билеты доставят завтра в десять, забери их и затем позвони мне. Я распоряжусь, чтобы тебя встретили в аэропорту.