Танец соблазна - Сабрина Джеффрис

Пускай в ученье и в труде

Я буду с ранних лет —

Тогда и дам я на суде

За каждый день ответ!

Исаак Уоттс. Против праздности и непозволительных шалостей

Лондон

Май 1819 года

Леди Клара Станборн происходила из рода смутьянов и плутов и по отцовской, и по материнской линии. Со стороны отца, ныне покойного, это были квакеры и виги, чья страсть к преобразованиям умерялась лишь их респектабельностью. Доггеты, родня ее покойной матери, могли похвастаться только большим выбором незадачливых мошенников, прославившихся азартными играми, шумными скандалами и беспутным образом жизни. Доггеты ни в малейшей степени не отличались респектабельностью, с почтенными Станборнами их связывала лишь тоненькая нить брачного союза.

К счастью для Англии, семейство Доггетов практически вымерло. Только дядя Клары, Сесил, продолжал следовать семейной традиции, обчищая доверчивых простаков. Но теперь он жил в Америке, бежав из Англии восемь лет назад, опасаясь, как бы его не пристрелили.

Поэтому леди Клара очень удивилась, когда ясным весенним днем – это был понедельник – она спустилась вниз и узнала, что в Станборн-Холл только что прибыл из Виргинии мистер Гейтер, солиситор ее американского дядюшки. Она и не подозревала, что у дядюшки может быть солиситор. Однако Сэмюел, ее новый лакей, утверждал, что в передней гостиной ее ожидает именно мистер Гейтер.

Она со вздохом взглянула на часы:

– Меня ждут в приюте. После моего двухнедельного отсутствия они забеспокоятся, если я опоздаю. Пошлите туда мальчика с запиской.

– Да, миледи, – недовольно произнес Сэмюел, отлично смотревшийся в новенькой ливрее. Сэмюел был последним достижением ее станборнского приюта по перевоспитанию малолетних карманников. Хотя он не обладал качествами первоклассного лакея, зато достаточно хорошо справлялся со своими обязанностями, а это единственное, что имело значение.

Услышав оглушительный лай, леди Клара поняла, что ее тетушка, Верити Станборн, опередила ее по пути в гостиную. Клара ускорила шаг и вскоре с горечью убедилась, что опасения ее оправдались: три миниатюрных тетушкиных пуделя, в бантах и лентах, плясали вокруг американца. Бедный мистер Гейтер, взобравшись на скамеечку, выкрикивал:

– Фу! Прочь, вы, зверюги! Ступайте прочь! Тетушка Верити напрасно махала руками на прыгающих и тявкающих собак.

– Фиддл, ты не должна... Прочь, Фаддл! Фуддл, если не прекратишь... – Она бросила на мистера Гейтера полный отчаяния взгляд: – Видите, до чего вы довели моих собачек?

Злобное рычание возвестило о приближении старой спаниелихи.

– Боже милостивый, это Императрица – не двигайтесь, мистер Гейтер! Если вы ей не понравитесь, она может укусить!

Клара бросилась к собакам.

– Лежать, всем лежать, немедленно! Никто никого не кусает. – Она грозно смотрела на пуделей, пока те смущенно не опустили кудрявые головы и не исполнили приказание.

Когда рычащая спаниелиха оказалась у ног бедного мистера Гейтера, Клара строго добавила:

– Хватит, Императрица.

Престарелая сука ретировалась к ногам тетушки Верити.

К несчастью, Клара не могла заставить ее умолкнуть – собака продолжала тихонько рычать. Гость ей не нравился, что плохо характеризовало мистера Гейтера. Собака обладала сверхъестественной интуицией. У тех, на кого она лаяла и ворчала, в характере обнаруживались существенные изъяны. Тетушка настолько уверовала в это, что, нанимая слуг, использовала спаниелиху для отбора подходящих кандидатур. В результате слуги тетушки были предметом зависти ее приятельниц.

Судя по свирепому виду мистера Гейтера, его недостаток заключался в том, что он ненавидел собак.

Клара протянула ему руку, помогая сойти со скамеечки.

– Прошу прощения, сэр. Я леди Клара Станборн. С моей тетей вы уже познакомились. Пожалуйста, извините нас за такую встречу. У нас редко бывают посетители.

– Еще бы! – проворчал он, спускаясь. Озираясь, мистер Гейтер принялся отряхивать сюртук, словно стараясь избавиться от чего-то, что могло попасть от собак.

– Вы сами виноваты, сэр. – Тетушка Верити уселась на канапе и как заправская кокетка принялась тщательно расправлять складки на юбке. – Вы не позволили им обнюхать себя, а они этого не любят. – Один из пуделей вспрыгнул ей на колени, и она прижала его к себе. – Вы попытались ударить Фаддл, а она очень чувствительна к таким вещам.

– Чувствительна! Вредная собачонка! Более того, я считаю...

– Не хотите ли присесть, мистер Гейтер? – вставила Клара. – Может быть, чашечку чаю?

– Нет, мадам. – Он сердито взглянул на нее: – Я хочу перейти прямо к делу, и покончим с этим. – Все еще не сводя глаз с ворчащей Императрицы, которая плюхнулась прямо на ноги тетушки Верити, солиситор уселся подальше от собак. – Позволять животным везде бегать... разрешать им бросаться на незнакомцев... сумасшедшая страна.

Не обращая внимания на его брюзжание, тетушка Верити похлопала по дивану, и два маленьких тельца – Фиддл и Фуддл – легко вспрыгнули на желанное местечко рядом с ней. Клара со вздохом опустилась рядом с тетей с другой стороны. Боже, что за денек! А ведь еще нет и двенадцати.

Не отрывая глаз от собак, мистер Гейтер открыл сумку и стал рыться в бумагах.

– Я прибыл, чтобы известить вас, леди, о смерти Сесила Доггета.

Он произнес это таким радостным тоном, что Кларе показалось, будто она ослышалась.

– Что? Дядя Сесил? Вы уверены?

– Полагаете, что я проделал бы долгий путь, да еще терпел бы этих... этих тварей, если бы это не соответствовало действительности? – Он вынул лист бумаги и протянул Кларе. – Вот свидетельство о смерти.

– Ах! – Клара пробежала бумагу глазами, и сердце у нее упало.

К этому негоднику, дяде Сесилу, Клара питала весьма нежные чувства. Он потакал ее страсти к собирательству детских книг. Он не называл ее увлечение несерьезным, как отец, или вздором, как мама. Он просто вручал ей то, что она хотела иметь, – дешевые издания сказок, баллад, преданий.

Слезы затуманили Кларе глаза.

– Здесь говорится, что он умер от сердечной недостаточности.

Вновь обретя самообладание, мистер Гейтер кивнул с мрачной торжественностью.

– Просто не верится. – Тетушка Верити взяла у нее бумагу, прочла. – Совсем не похоже на Сесила. – Она взглянула на солиситора: – Вы уверены, что его не отравили? Или что-нибудь в таком роде.

Бедняжка, она, как всегда, вела себя в соответствии с данным ей именем [1].