Альфонсы, или Любовные мошенники - Лена Ленина Страница 6

Суд Давида оправдал, и он избежал двух лет тюрьмы, несмотря на строгое отношение в Европе к рукоприкладству, наверное, потому, что стриптизерша не только потребовала слишком много в качестве компенсации, по еще и явилась в зал суда чуть ли не в профессиональном костюме — вульгарная и малоприкрытая.

С тех пор, заявил Давид, у него аллергия на заинтересованных девушек, а Ирина ему понравилась потому, что она не только «очень красивая», но и «одного с ним круга». Он давно за ней наблюдает, но все не знал, как подойти. Вот и стал посылать мишек.

Ирина ничего не рассказала мужу о Давиде, ей льстило внимание такого красавца, подарки она спрятала и раз в неделю стала принимать приглашения на обед. Они подружились. Потом стали встречаться и за ужином. Много работающий муж, ничего не замечал. Дочка была в надежных руках няни, поэтому у Ирины было много времени на тайные встречи. Боулинг, карусели, Версальский дворец, кино и музей Д'Орсэ.

Когда муж улетел в очередную командировку, Ирина приняла приглашение Давида съездить на уикенд в Довиль-Трувиль на ЛаМанше поесть крабов в «La Marina».

Крабы оказались, как всегда, на высоте, но молодые люди ими не ограничились.

Все случилось в роскошном номере отеля «Du Golf» с красивым видом на изумрудное поле, по которому где-то вдали миллиардеры в белом таскали за собой чехлы с клюшками. Бело-синие, как русские чайные сервизы Императорского фарфорового завода, покрывала, обивка кресел и гардины номера из атласной ткани словно перенесли их в XVIII век. Все происходящее казалось ярким калейдоскопом, в котором картинки не были связаны между собой.

Шелковая рубашка сползла с мощного плеча юноши… Какой же он красивый и стройный! Его мускулистая рука задернула атласную гардину… Тонкая талия и крутые плечи блеснули в пробивающемся лучике заходящего солнца…

Он положил ее на кровать и холод покрывала обжег ее горящее тело… красивые длинные пальца поползли к ее декольте и уютно нырнули под шелковистую ткань платья… Под их мягкими движениями ее соски напряглись и набухли так, что, казалось, они сейчас взорвутся… Он наклонился к ним, и она увидела его элегантный затылок…

Боже, как красиво он целовал ее грудь. Хотелось вырезать этот кусочек картины из действительности… его голову, склоненную в поцелуе… Как жаль, что человеческий глаз не в силах навсегда запечатлеть увиденное, как фотокамера… Когда он приложил теплые ладони к ее животу, все вокруг завертелось с головокружительной быстротой, словно в калейдоскопе, и осколки изображения разлетались во все стороны… В одно из мгновений она увидела великолепие его естества…

Давид любил божественно… все-таки не зря он носил библейское имя… Некстати вспомнился муж… ничего общего с рутинным семейным ритуалом.

В эту ночь Ирина обнаружила в себе массу новых волшебных зон. А главное — она впервые осознала, что любит, что этот красивый молодой человек смог вызвать в ней столь прекрасное чувство, а к мужу она испытывала просто привязанность и благодарность.

Она нырнула в любовь со всей страстью, копившейся годами. Она была счастлива. Давид ухаживал красиво, покупал романтичные подарочки, водил в дорогие рестораны. У Ирины складывалось впечатление, что идеал достижим — прекрасный, молодой, образованный, спортивный, сексуальный и еще более богатый, чем ее муж.

Вскоре она попросила развода. Был скандал. Муж был оскорблен и убит горем, но, придя в себя, он сказал, что выделит ей пять миллионов отступных, чтобы не делить имущество, но дочь не отдаст ни за что.

Влюбленная Ирина переехала к Давиду. Пять миллионов легли на Иринин счет, и, если бы не редкое общение с дочкой, по которой она очень скучала, она была бы абсолютно счастлива.

Волшебство их отношений с Давидом продолжалось. Он не только не расслабился, а еще больше стал проявлять нежности и внимания. Так прошла пара месяцев.

Однажды Давид пришел к Ирине с деловым предложением. В их компании у одного финансиста появилась возможность дать очень высокие проценты за частный краткосрочный кредит. Давид сказал, что сам вложил много своих личных средств и предлагает Ирине, если она хочет, прирастить свой капитал. Осторожная Ирина решила не рисковать большой суммой и дала команду своему банкиру перевести всего сто тысяч. Ровно через неделю Давид принес ей чек на целых сто пятнадцать тысяч. Ирина обрадовалась неожиданному заработку и купила себе в награду за легкую прибыль новую сумочку роскошного апельсинового цвета от Hermes.

Через месяц Давид снова предложил Ирине инвестировать. Она решила рискнуть и отдала миллион из своих пяти. И через пару недель Давид перечислил ей миллион и сто тысяч.

Ирина была очень довольна коммерческой смекалкой своего любимого. Жизнь восхитительна, любовь восхитительна, Давид восхитителен! Она представила, как дарит своей дочери многомиллионный фонд ее имени в день совершеннолетия, чтобы Бейла поняла: ее мама в финансовом отношении не менее успешна, чем папа, и очень ее любит.

В один прекрасный день Давид предложил Ирине инвестировать все ее сбережения. Подсчитав будущую прибыль, Ирина, уже смело доверяющая любимому, согласилась.

— Я так рад, что ты приращиваешь свой маленький капитальчик, моя любимая! Кстати, — спохватился Давид, — завтра мы идем с тобой на прием к американскому послу, возьми утром из банковского сейфа свои самые впечатляющие украшения и приготовь красивое платье. Хотя тебе все к лицу Ты — самая красивая женщина в мире!

Ирина принесла утром из банка свой баснословно дорогой бриллиантовый гарнитур, подарок бывшего мужа на их свадьбу состоящий из колье, серег, браслета и кольца. Все из платины с камнями чистейшей воды. И дав команду своему банкиру сделать перечисление Давиду на пять миллионов, уехала к подруге на обед.

Вечером Давида дома она уже не застала. Драгоценностей тоже. Банкир на следующий день развел руками — деньги ушли.

Через неделю ее адвокат, нервно стуча пальцами по столу, предположил, что Давид сделает себе пластическую операцию и надолго уедет из Франции.

После мучительных месяцев, проведенных несчастной в слезах, гневе, боли и раскаянии, бывший муж простил неверную жену и позволил вернуться в лоно семьи.

Только теперь на посторонних мужчин Ирина глаз не поднимает. На память о Давиде остались лишь его подарки, которые оказались хорошей ювелирной подделкой.