Богатство Лас-Вегаса - Ферн Майклз Страница 58

Она перевернула страницу и наткнулась еще на один заголовок:

ПОЛЬЗУЙСЯ, НОСИ ИЛИ ОБХОДИСЬ БЕЗ НИХ!

Фанни начала читать.

Буквально все потребительские товары живут второй жизнью. Так, жестяные банки, бумага, нейлон перерабатываются, столовый жир применяют в производстве взрывчатки. Сейчас большую проблему представляет резина, источники которой стали нам недоступны. В некоторых муниципалитетах ведут учет серийных номеров автопокрышек, надеясь таким образом отпугнуть воров. Теперь, когда отпуск бензина ограничен, как и скорость езды (35 км/час), никто не выводит машину из гаража без крайней необходимости.

Поезда с новобранцами, транспорты с военными грузами опаздывают. У входов в магазины, рестораны и бары растянулись очереди, а все потому, что поредевший обслуживающий персонал не успевает за клиентами.

В сложившихся условиях, когда везде так не хватает рабочих рук, для тех, кто трудится на предприятиях, вводятся перерывы на кофе, играет музыка, предоставляются самые различные льготы. Но, к сожалению, президент Рузвельт распорядился о замораживании заработной платы, пособий и введении обязательной 48-часовой рабочей недели на военных заводах, что, конечно, изнуряет людей, несмотря на предпринимаемые меры.

Прочитав еще несколько сообщений, Фанни задумалась. Ей вдруг открылось то, чего она не понимала раньше, работая с картотекой в офисе Дэвина Роллинза: Салли Торнтон не только снабжала продовольствием различные казино, она также поставляла цыплят, говядину и овощи армейским снабженческим организациям. Оба ее ранчо числились среди крупнейших жертвователей наряду с неким Сетом Коулмэном из Остина, штат Техас. Единственное различие, если верить «Невада сентинел», состояло в том, что Салли Торнтон отдавала все безвозмездно, а Сет Коулмэн — за деньги.

Фанни аккуратно сложила газету и оставила ее на веранде на тот случай, если кто-то из проживающих в пансионате захочет ее прочитать.

Предстоял долгий и пустой день. Если все ее старания не дадут результата, то в понедельник утром она заберет из банка деньги и купит на них облигации. А еще попросит мистера Роллинза дать ей работу на полный день. Вряд ли за несколько месяцев или год, что она проживет в Лас-Вегасе, ее планы претерпят какие-то коренные изменения.

Следующие два часа Фанни звонила по самым различным номерам, но, похоже, о Джейке никто не знал. Она вернулась в пансионат легкой походкой, расправив плечи. Ей не в чем больше винить себя, все, что зависело от нее, сделано.

Фанни рассчиталась за неделю с хозяйкой и получила разрешение поработать в саду Победы. Пропалывая одну за другой грядки с овощами, она перенеслась мыслями в далекий Шэмрок, где ей нередко приходилось заниматься тем же. «Жизнь продолжается, — подумала Фанни, — несмотря ни на что».

* * *

Самолет приземлился очень мягко, и механик поднял большой палец, салютуя лейтенанту Эшфорду Торнтону.

— Примите мои поздравления, лейтенант! Слышал, что вам не хватило всего одного сбитого самолета, чтобы стать асом.

— Да, одного. Но ничего, я еще его поймаю.

Повесив сумку на здоровое плечо, Эш зашагал по летному полю, чувствуя на себе взгляды, восхищенные и завистливые. Герой-победитель вернулся! Его ждали пять дней отпуска. Можно забыть на время о войне, на которой он провел уже девять месяцев. Можно на целый час встать под горячий душ, беспробудно проспать целые сутки. Можно насладиться едой, о которой недавно только мечтал. Можно устроить праздник в компании женщин. Можно сделать все что угодно!

Но сейчас ему больше всего хотелось поскорее оказаться дома, с родителями, закружить мать, крепко-крепко прижать к себе отца. Он расскажет о четырех сбитых им японских самолетах и о том, что слышал в воздухе Саймона, о том, как получил рану, когда вынужден был прыгать с парашютом. Ему не терпелось сообщить им, какой отчаянный пилот его брат.

До города Эша подбросил механик. Эш взял с заднего сиденья пикапа сумку, взбежал по ступенькам, пинком отворил дверь и заорал что было мочи. Из кухни с перекошенным от страха лицом приковыляла Тули.

— Тули, где папа и мама?

— Не знаю, мистер Эш. Ваш папа не приезжать сюда. Ваша мама здесь нет, собрать вещи и уезжать прошлая вечер. Когда вернуться, никто не знать.

— Она поехала в Санрайз? — У Эша опустились плечи.

— Не Санрайз. Не знать. Ваш папа только приезжать иногда, не много раз.

— Боже! О'кей. Я их найду.

Эш позвонил в Санрайз. Когда и Чу сообщил, что не знает, где его родители, его это потрясло.

— Неужто в этой чертовой семейке никто ничего не знает? Да что же это такое? — разъярился он. Грохоча ботинками, Эш поднялся на второй этаж. Ну, и что ему теперь делать? Он опустился на кровать, некоторое время смотрел в потолок, потом подтащил к себе телефон. В офисе Дэвина Роллинза ему ответили, что адвоката нет в городе. Эш выругался и попросил соединить его с «Серебряным долларом». Он назвал себя, потребовал к телефону Зака, но и тот смог лишь повторить то, что ему уже сказали другие.

— Да, она уехала на уик-энд. Говорила, что уезжает на два дня, а отсутствует целую неделю. Иногда звонит. Если и сегодня позвонит, я скажу ей, что вы дома.

— Не трудитесь, Зак. Полагаю, где мой отец, вы тоже не знаете? Или случайно?..

— Нет, не знаю. Редко его вижу. Извините, хотел бы помочь, но…

Эш закрыл глаза и через несколько минут провалился в сон. Он вынырнул из облаков, справа и слева летели его товарищи по эскадрилье. Эш летел на «Корсаре», самом мощном, на его взгляд, самолете. Моторы, разработанные фирмой «Пратт и Уитни», могли бы сотворить в воздухе любое чудо. Его звено искало японскую подводную лодку, так что смотреть приходилось как вниз, в сапфировую синеву моря, так и вверх, в сияющую голубизну неба. От этого всегда болела потом голова. «Противник слева!» Эскадрилья разделилась на боевые пары и помчалась навстречу «Зеро». Где-то рядом трассирующие снаряды прочертили небо. Он нырнул, уходя от них, и тут же потянул рычаги на себя. Эш снова был на футбольном поле, готовясь прорваться по краю в зону противника, обойдя его ловушки, блоки… «Зеро» у тебя на хвосте, Эш. Шевелись, шевелись. Я его возьму», — кричал Конрад, оказавшийся во сне его ведомым. Эш резко взял в сторону, свалившись на крыло, и устремился на север, выходя на максимальную скорость. Прямо перед ним мелькнуло брюхо японского истребителя, и Эш выстрелил. Чтобы увидеть результат, ему пришлось сделать круг: в задней части фюзеляжа виднелось несколько пробоин, но японец оставался в небе. Эш выругался и дал еще одну очередь: пули пробили тонкую броню, защищавшую двигатель. Из «Зеро» повалил черный дым. «Так тебе!» — крикнул Эш, потрясая кулаком.

— Шевелись, Эш! Уходи вправо, я прикрою.

Чей это голос, такой знакомый? Уж не…

— Саймон? Я не хочу умирать, я больше не могу.

— Черт бы тебя побрал, мне тоже не хочется подыхать над этим проклятым океаном. Уходи, возвращайся в строй!