Помни меня - Лесли Пирс Страница 57

Уилл фыркнул, выражая несогласие, но ничего не сказал.

В последующие дни Уилл по одному приглашал к себе в хижину тех, кого они выбрали, и излагал им свой план. Пока что он не говорил им, кто еще участвует. Каторжники проявили бурный энтузиазм. Они были благодарны за то, что о них подумали, и все пообещали принести еду. Мэри сидела, не вмешиваясь, пока Уилл разговаривал, и не прервала его ни разу. И только когда гости собирались уходить, она предостерегала их.

— Поклянись, что ни слова никому не скажешь, — настаивала Мэри горячо. — Даже своим лучшим друзьям, женам — никому. Если ты это сделаешь и наш план раскроют, я клянусь, что убью тебя.

Билл Аллен и Уильям Мортон подумали, что со стороны Уилла безумие брать с собой женщину и двоих маленьких детей в такое опасное мероприятие, но, хотя они оба были прямолинейными людьми и, не церемонясь, высказывали свое мнение, когда с чем-либо не соглашались, ни один из них не посмел сказать этого в присутствии Мэри. А когда они услышали страсть, зазвучавшую в ее голосе, и увидели холодную решимость в ее серых глазах, они скоро поняли, что она не будет им обузой. Хоть Мэри этого и не говорила, но они поняли, что это ее идея, ее план и что она знает, что делает.

К концу февраля тайник под полом хижины был полон продуктов, В разных местах поселения Уилл припрятал два старых мушкета, боеприпасы, багор, разные инструменты, горшки, бочку с водой и смолу, чтобы конопатить лодку, если она вдруг даст течь. Побег планировался после того, как «Вааксамхейд» отплывет в Англию: в этом случае в гавани не останется корабля, который сможет преследовать их или сообщить о побеге заключенных.

Беннелонг охотно согласился подплыть к лодке в назначенную ночь и подогнать ее к ним на берег. Оставалось лишь одно: забрать компас и секстант у Детмера и заплатить ему сумму, о которой договорился Уилл.

Уилл без проблем достал нужные деньги. Кое-что у него было отложено с тех пор, как они прибыли сюда, а здесь тратить оказалось не на что. Остальное он получил тем же путем, как получал соленую свинину, рис и муку, — в обмен на рыбу. Множество пехотинцев с радостью покупали у него рыбу, потому что им, как и Уиллу, не на что было тратить деньги. В основном они обменивали рыбу на выпивку, а офицеры, которым доставалась рыба, не задавали вопросов.

Но Детмер настоял, чтобы именно Мэри передала деньги и забрала нужные им вещи, сказав, что так намного меньше риска. Возможно, это была разумная идея — спрятать деньги в чистом белье и забрать грязную одежду для стирки, в которую будут завернуты компас и секстант. Но Уиллу не нравилось, как это будет выглядеть: ведь это он занимался организацией побега, а не Мэри. Он боялся, что пройдет не так много времени и остальные начнут думать, что все это была не его идея.

Уилл размышлял обо всем этом, отправившись однажды на дневную рыбалку. Только вчера вечером он думал собрать всех у себя в хижине и обсудить побег вместе с ними. Но Мэри и слышать об этом не хотела. Она заявила, что такое большое собрание людей обязательно заметят и за ними будут наблюдать более пристально. Мэри настаивала, что они должны продолжать встречаться группками по трое или четверо.

Даже Джеймс Мартин, самый близкий друг Уилла, согласился с Мэри. Уилл обиделся, что Джеймс стал на ее сторону, а не на его.

Уилл был в лодке вместе с шестью другими мужчинами, которых приставили ему в помощники в этот день, и собирался уплывать, когда к причалу подошел Беннелонг. С ним была его сестра с двумя детьми и Шарлотта, которая часто с ними играла. Когда Беннелонг знаками показал, что они все хотят подняться на 6орт, Уилл сначала решил отказать. Он не любил, когда на борту много народа, и вообще у него в тот день не было желания общаться. Но он решил, что будет хорошо, если Шарлотта привыкнет к лодке, и, потом, Беннелонг мог обидеться, если бы ему отказали, и взять назад свое обещание помочь. У Уилла в самом деле не оставалось выбора, и он согласился.

День был приятный, намного прохладнее, чем предыдущие, и, как только они вышли в залив, плохое настроение Уилла улетучилось. Когда Беннелонг начал возбужденно показывать на стаю морских птиц, сбившихся ближе к западной стороне залива, Уилл понял: он пытается объяснить, что там идет большой косяк рыбы.

Беннелонг оказался прав: вскоре они вытащили невод и обнаружили, что там полно рыбы. Это был их лучший улов за последние несколько недель.

Уилл восторженно похлопывал Беннелонга по спине и говорил ему, какой он хороший парень.

— Хороший парень, — повторил Беннелонг с широкой улыбкой, обнажившей его прекрасные белые зубы. — Вы дать хороший I парень ром?

— Мы с тобой выпьем немного, — рассмеялся Уилл и знаками объяснил, что им предстоит попойка. С таким хорошим уловом он сможет оставить часть рыбы себе, и он был как раз в том настроении, чтобы напиться.

Они плыли обратно к причалу. Дно лодки было усыпано извивающейся рыбой, и рыбаки все еще смеялись и поздравляли друг друга с такой удачей, когда налетел сильный ветер и застал Уилла врасплох. Лодка набрала скорость, направляясь прямо к скалам, и Уилл не успел ее остановить. Послышался хруст, крючки, державшие парус, лопнули, лодка накренилась, и внутрь сразу хлынула вода.

Если бы на борту было не так много людей, Уилл справился бы, но двое из заключенных, не имевшие опыта, запаниковали, лодка вдруг перевернулась, и все очутились в воде.

Уилл в первую очередь подумал о Шарлотте, но Джон, один из его помощников, уже держал ее. Она кричала от испуга, но была невредима. Сестра Беннелонга тоже схватила своих детей и, крикнув что-то брату, поплыла с ними к берегу.

— Шарлотта у меня! — закричал Джон. — Вытаскивай людей. Беннелонг оставался в воде достаточно долго, чтобы помочь Уиллу с остальными пятью, лишь двое из которых умели плавать, а потом сам направился к берегу. Когда Уилл помог барахтавшимся каторжникам, которые не умели плавать, ухватиться за перевернутую лодку, он мысленно выругался. Он потерял весь улов и знал, что капитан Филип будет рассержен. Более того, это могло означать, что их надежды на побег рухнули, по крайней мере, ближайшие пару недель на это можно не рассчитывать. Пока Уилл охранял лодку, а остальные откашливались и отплевывались, Беннелонг добрался до берега и позвал других аборигенов. Через пару минут они уже тащили свои каноэ к пляжу, спеша прийти на помощь. Некоторые начали собирать весла и другое оборудование, которое выбросило из лодки, а остальные достали веревки, которые Уилл привязал к каркасу лодки, и отбуксировали ее к причалу.

Когда Уилл спустя некоторое время добрался до хижины с Шарлоттой, то обнаружил, что Мэри уже все известно. Он ожидал, что она будет в ярости, и был готов отпираться как мог, но, к его раздражению, она больше обеспокоилась состоянием Шарлотты.

Мэри взяла девочку у него из рук и завернула ее в одеяло.

— Ну-ну, — сказала она, когда Шарлотта снова расплакалась. — Сейчас ты согреешься и снова все будет в порядке. Мне обязательно нужно научить тебя плавать.

— Да, правильно! Утешай ее, — Уилл сплюнул в сторону. — Обо мне можешь не думать! А меня снова могли выпороть. Что касается побега, то забудь об этом.