Любовник на все времена - Сара Линдсей Страница 55

«Мне просто не терпится поделиться своим счастьем, дорогая сестрица. Ты намного красивее меня, поэтому я уверена, что в следующем году тебя поджидает точно такое же счастье. Ты терпеливо разделяла со мной все мои горести, теперь пришел черед разделить радость. О, Люси, мне кажется, еще немного, и мое сердце лопнет от переполняющего меня счастья».

Из письма Элизабет Фотергилл к своей сестре Люсинде Фотергилл.

— Вы совсем неважно выглядите, сэр, — произнес дворецкий, принимая шляпу и перчатки от Генри. — Может, вам подать мое обычное лекарство?

— А вот и ты, Хэл. Очень хорошо! — В вестибюль быстро вошел Джеймс. — Ступайте, Макгоуэн! Отраву, которую вы ему предлагаете, он успеет выпить в другой раз.

— Где же твое хваленое человеколюбие? Где твое сострадание к ближнему? — пробурчал Генри, глядя вслед дворецкому.

— М-да, — Джеймс окинул его взглядом с головы до ног, — Макгоуэн, как всегда, проницателен и добр. У тебя такой вид, как будто ты только что вернулся из преисподней. Что с тобой?

— Плохо спал, — буркнул Генри.

Ему снилась Диана, но совсем маленькой девочкой. С волосами цвета меди она выглядела настоящим сорванцом. Они вдвоем стояли перед входом в лабиринт. Генри встал перед ней на колени, чтобы взглянуть ей прямо в глаза, но она улыбнулась и, словно танцуя, быстрыми шагами скрылась за живой изгородью лабиринта. Он бросился следом за ней в лабиринт, прислушиваясь к ее смеху. Но ему никак не удавалось догнать ее, она, невидимая и недосягаемая, все время бежала где-то впереди.

Вдруг без всякого предупреждения ее смех превратился в плач. Он, словно безумный, устремился на звуки рыданий, но, как ему казалось, лишь бестолково метался по лабиринту. В конце концов, совершенно измучившись, он замедлил шаги и вдруг увидел прореху в живой изгороди лабиринта, в самом низу. Небольшой проем, в который мог пролезть только ребенок. Если бы он не несся сломя голову или хотя бы немного раскинул мозгами, то, конечно, заметил бы эту лазейку намного раньше.

Упав на колени, он кое-как протиснулся внутрь. В этой норе сидела Диана, но она больше не была девочкой, она стала взрослой. Генри облегченно вздохнул, наконец-то он нашел ее, и одновременно ему стало страшно. Кусты со всех сторон обступили повзрослевшую Диану, она попала в ловушку. Она смотрела на него с упреком, полными слез глазами, ему стало жаль ее до глубины души.

— Не бойся, Ди, я выведу тебя отсюда, — бодрым голосом закричал он и, как одержимый, принялся ломать ветки, пытаясь сделать проход. Но через какое-то время вдруг понял, что больше не слышит ее плача. Обернувшись, Генри вдруг с ужасом обнаружил, что Дианы больше с ним нет, что она исчезла. Им овладело странное и страшное ощущение, что он потерял ее навсегда, он закричал от ужаса и… проснулся. Весь в холодном поту, с замершим от страха сердцем. Еще долго он никак не мог прийти в себя.

— Ты плохо спал? — Джеймс едва не задохнулся от возмущения. — Посмотрим, что ты скажешь, когда станешь отцом. У Брайды резались зубы, так она кричала ночи напролет. Эти стены словно бумажные для легких моей дочери.

— Неужели ты хочешь сказать, что лежал в соседней комнате и прислушивался к тому, как надрывается от крика твоя дочь?

Джеймс нахмурился:

— Нет. Если бы твоя дочь звала тебя, разве ты остался бы безучастным? Ее няня клянется, что Брида почти не кричит, когда находится у меня на руках.

Генри улыбнулся про себя: няня скажет что угодно, лишь бы избавиться хотя бы на время от кричащего в течение многих ночей кошмара, но вслух сказал совсем другое:

— Надеюсь, Иззи не слишком устала. Сегодня мне необходима ее помощь — вся ее хитрость и изворотливость.

Джеймс лукаво улыбнулся:

— Мне кажется, что по этому поводу тебе не стоит тревожиться. У нее и Ливви такой уверенный и вместе с тем таинственный вид: они явно что-то затеяли. Сейчас Иззи в детской помогает укладывать Брайду. А Ливви хочет кое-что рассказать мне по секрету в библиотеке. Ступай в гостиную, мы скоро к тебе присоединимся.