Мгновения жизни - Марика Коббольд Страница 52

— Итак, теперь ты собираешься надругаться над могилами, — обреченно заключил Эндрю.

Грейс с преувеличенной терпеливостью заверила его:

— Обещаю, что не стану использовать настоящие тела. Я намерена обратиться к своему приятелю Робу. Помнишь его? Он делает бутафорию и реквизит для киношников. Очень доходный бизнес. У него наверняка найдутся «тела», причем в самых разных стадиях разложения. Я намерена в деталях воспроизвести то, что на самом деле происходит. Я просто хочу, чтобы люди остановились на минутку и задумались о том, что мы с собой делаем.

— Это непристойно и вульгарно, — заявил Эндрю.

— Именно это я и говорю, Эндрю. Вся пластическая хирургия — сплошная непристойность.

— Я не это имел в виду, — возразил Эндрю. — И тебе прекрасно известно.

На ужин Эндрю захотел сосисок с картофельным пюре. В самом начале их брака Грейс отказывалась подавать ему это блюдо, поскольку, совершенно очевидно, оно не шло ему на пользу, но потом стала готовить все, что он просил. Одно время она даже перестала давать ему его витамины. Поначалу это стало для них своеобразной маленькой игрой, когда она отмеряла их ему каждое утро, говоря, что они очень полезны для здоровья, а он отказывался, уверяя, что это всего лишь ее причуда, но все-таки принимал их ради нее. Но потом наступил день, когда она оставила витамины в буфете. Это получилось случайно. Просто вышло так, что, роясь в буфете, чтобы найти его мультивитамины и капсулы с рыбьим жиром, она внезапно разозлилась и вернулась к столу с пустыми руками.

Но на третий день, когда он взглянул на нее несчастными глазами и спросил голосом маленького мальчика: «Где же мои витамины? Ты говорила, что я должен их принимать», — она ощутила неловкость и снова выложила их на стол, хотя, честно сказать, сделала это уже машинально, без души.

Грейс разбирала книги. Она наконец добралась до своего собрания биографий знаменитых людей: перед ней стройными рядами стояли учителя и образцы для подражания, сборники вдохновения и накопленной мудрости. Она опустилась в кресло за письменным столом, держа в руках биографию Дианы Арбус. Когда в последний раз она читала хоть одну из этих книг? Неужели она страшилась того, о чем могли рассказать ей они, те, чья жизнь была прожита искренне и честно, озаренная светом внутренней убежденности? А вот она заблудилась; в последнее время это было почти растительное существование, да и себя она перестала уважать. Опустошенная Грейс шагала по улицам и переулкам. Безвольная Грейс шла на компромисс с правдой и вела отчаянный торг со своими чувствами. Погруженная в апатию и черную меланхолию, Грейс чувствовала себя жалкой и бесполезной.

Зазвонил телефон. Это оказалась Анжелика.

— Я только что думала о тебе, — сообщила ей Грейс. — Мне нужна работа, много работы.

— Ты растеряла все свои связи. Тебе необходимо вырваться сюда, вновь стать частью системы. Чем ты сейчас занимаешься?

— Разбираю свои книги.

— A-а, весьма полезное занятие. Это лучше, чем делать фотографии, чтобы вернуться к работе.

— Я раздумываю над тем, не дать ли своему браку еще один шанс.

— Неужели! — заявила Анжелика, которая только что развелась и потому хотела, чтобы все ее подруги развелись тоже.

— Ох, Анжелика, я не знаю. Наверное, это одно из самых распространенных заблуждений: то, что брак может оказаться удачным. Но когда при сложении двух человек не получается ни одного… Робина прожужжала мне все уши своими уверениями, будто брак — это вопрос твоего желания, дескать, все зависит от тебя самой. Возможно, она права. Может быть, если ты прикажешь себе полюбить кого-то, то рано или поздно это случится. В сущности, я думаю, именно так миссис Шилд в конце концов приучилась заботиться обо мне и Финне. Миссис Шилд была доброй женщиной и, выходя замуж за моего отца, знала, что ее долг полюбить маленьких пасынка и падчерицу, как бы трудно это ни оказалось. И она понимала, что задача окажется невыполнимой, если дать волю собственным смешанным чувствам взрослого человека и второй жены. Она просто пошла напролом и стала вести себя как примерная мать, — продолжала Грейс. — Не обращая внимания на свои подлинные чувства. Она поднимала меня с земли, когда я падала и расшибалась, и утешала, когда мне становилось грустно. Она укорачивала мою школьную форму, когда в моду вошли короткие юбки, и снова удлинила, когда я стала старше и подросла буквально за одну ночь. Она играла в саду в крикет с Финном, возила меня с братом на прививки и болела за нас на соревнованиях. Однажды перед Рождеством она целый день простояла в очереди в какой-то магазин в Селфридже, чтобы купить нам фигурки музыкантов «Битлз», и купила-таки целых две, хотя пока добралась до прилавка, в продаже остался только Ринго Старр. И она по-настоящему полюбила нас. Так что, может быть, и мне стоит попробовать: вести себя с Эндрю как любящая и счастливая жена, и тогда, как знать, в одно прекрасное утро я вдруг проснусь и действительно почувствую себя таковой.

— Дерьмо собачье. Ты либо любишь мужчину, либо нет. Есть, правда, и промежуточное состояние, когда ты обманываешь и себя, и окружающих, но тогда оно называется обманом.

— Ты озлоблена.

— Просто я была замужем дольше, только и всего.

— Мне почему-то кажется, что всем будет хорошо, если у нас снова все наладится.

— И что дальше?

Последовала пауза.

— Да, тут ты меня поймала.

Анжелика звонила ей из своего небольшого кабинета в галерее. В последние дни она была занята больше обычного, выступая в роли агента нескольких своих прошлых и нынешних экспонентов, включая Грейс. В самом начале их совместной работы Грейс поинтересовалась:

— А как же правило, которое гласит, что нельзя смешивать дружбу и бизнес?

И Анжелика тогда ответила:

— Если бы мне пришлось выбирать, я предпочла бы иметь тебя в качестве клиента.

— Спасибо. Я тоже, — ответила Грейс.

Но сейчас, в телефонном разговоре, Анжелика пожаловалась:

— В последнее время твоих работ почти не видно.

— Ничего, все изменится, — пообещала Грейс. — Это как в лучших романах — в суматохе прошлых лет работа была рядом со мной, терпеливо дожидаясь момента, когда я наконец буду готова. И вот я осмотрелась по сторонам и увидела все как оно есть: я разглядела единственную любовь своей жизни.

— Тогда почему ты возишься с книгами? — удивилась Анжелика. — Почему не идешь на улицу и не работаешь?

— Сегодня я рассчитываю заняться и тем, и другим, — сообщила Грейс. — Кроме того, мне нужно навести порядок: в собственной голове и в своем доме.

— У меня есть клиенты, которые за неделю делают больше, чем ты за год.

— И хорошая это работа? Лучше моей?

— Кое-что действительно лучше. Ты растеряла свое преимущество и утратила собственный стиль, Грейс. Все эти годы ты занималась ерундой, растрачивая себя по пустякам.