Жизнь под маской - Лариса Шкатула Страница 50

– Ну что? – с замиранием в голосе спросила её вышедшая из-за стола Лина. Она, так и не поняв, что произошло, почему-то чувствовала себя виноватой.

– Смотри сама, – кивнула Романова в сторону скачущей вприпрыжку дочери. – По-моему, она чувствует себя прекрасно!

– Я-то свою Светланку в медицинском институте нашёл, – рассказывал между тем Крутько, обретя внимательных слушателей в лице "новичков" Анечки и Федора: остальные сидящие за столом слышали эту историю много раз и, зная, как трепетно любит свою молодую жену Николай, позволяли всё же подшучивать над ним – это называлось "завести Коляныча". – Накануне у студентов Коллонтай буйствовала, к свободной любви призывала, вот Наркомпрос и попросил меня лекцию прочитать, как бы в противовес: "О вреде случайных связей".

– Значит, ваша жена – будущий врач?

– Нет, это Ян – будущий врач, – вмешался Альтфатер.

– Ну и что. Светланка пришла к Яну, как к брату.

– Единоутробному, – внес лепту и Гойда.

– А Светланка у меня – учительница, – делая вид, будто не слышит подшучивания товарищей, продолжал Николай. – Можно сказать, божьей милостью. Ученики в ней души не чают!

– Коляша, – кокетливо протянула Светлана, – не преувеличивай!

Она совершенно спокойно относилась к поддразниваниям Колиных товарищей, потому что и вправду относилась к студенту-медику Яну Поплавскому, как к брату. Светлана происходила из многодетной крестьянской семьи и была девушкой практичной. После гибели своей невесты – Олеси – Ян сделался равнодушным ко всем девушкам вообще, и Света решила не тратить своё время на хлопца, который смотрит не на неё, а как бы сквозь неё, в отличие от других юношей, которые пожирают её глазами. Вообще Светлану не влекли юноши. Будущая жизнь с ними обещала нищенское существование, пока он встанет на ноги: скитания по убогим углам. Её не приводили в восторг комнатки с папиросными перегородками, за которыми невозможно было спрятаться от соседей. Не нравилась ей и жизнь в коммуне. Родилась девушка в бедной крестьянской семье и ещё в детстве распрощалась с верой в сказки. Нищеты Светлана боялась панически и терпеть не могла поговорку: "С милым рай в шалаше!"

– До первого дождя! – добавляла она зло, на что идиллически настроенные студентки так же неприязненно реагировали: "Мещанка! Она и замуж-то вышла по-мещански! За человека на десять лет старше её! Разве можно говорить о любви к тому, у кого уже лысина на макушке! Польстилась, что солидный, военврач!" Так судачили студентки.

Но они ошибались: Светлана своего мужа преданно любила. Всю жизнь она заботилась о других – старшая дочь в многодетной семье, с трех лет слышавшая о себе: "Ты уже большая! Подумай о младших!" И вдруг в её жизни появился кто-то, заботившийся о ней! Это было ново и приятно, и от умиления хотелось плакать. Мужа она называла Коляша, но по привычке сразу стала им командовать. Впрочем, он подчинялся без возражений, потому что был хирургом, начальником госпиталя, и ему до чертиков надоедало командовать на работе…

Сейчас она, посмеиваясь, слушала сетования мужа на её нежелание иметь детей.

– Пока, Коляша, пока не хочу. Дай мне ещё хоть немножко отдохнуть от пелёнок, плача и бессонных ночей! Вот встанем на ноги…

– Светланка, – жалобно тянул он, – ну хоть одного!

– Встанем на ноги, – повторяла она, – не одного, двоих рожу: мальчика и девочку! На большее, конечно, не рассчитывай, свою мать я повторять не собираюсь: что ни год, то ребёнок. Вначале родит, а потом причитает: чем же их кормить?!

Она смотрела на окружающих горящими желто-зелеными глазами.

– Революция освободила женщину, дала ей возможность стать рядом с мужчиной, находить счастье в работе… А насчёт детей, Коляша… ты пока на Ваньке потренируйся, тогда и посмотрим!

Недавно из поездки на Кубань к Светиным родственникам они привезли в Москву её младшего брата, предпоследнего, но самого болезненного. Николай ухаживал за ним, как любящий отец, и Ванька платил ему горячей любовью.

Несмотря на свои категорические высказывания, Светлана детей любила. Своих учеников опекала: голодных тайком подкармливала, для малоимущих выбивала помощь.

Гости расходились неохотно, но время было позднее, а уставшие дети хотели спать и потому капризничали. Ванька, очутившись на руках у Крутько, моментально заснул. Его примеру последовал и маленький Алеша Гойда. Мужественный Толя Альтфатер крепился из последних сил. Самой стойкой оказалась именинница. Она не запросилась в постель, пока не проводили последнего гостя.

Уборка посуды и комнаты в четыре руки заняла у Романовых немного времени, а потом они начали ритуал подготовки ко сну. Александр тщательно мылся и брился. Наташа, капнув на ладонь французские духи, слегка втерла их во влажную после ванны кожу. Даже через пять лет семейной жизни их отношения в постели продолжали оставаться праздником…

Наташа скользнула к мужу под одеяло – он ложился раньше, согревал постель – и уже приготовилась нырнуть в пахучие волны близости, как услышала его прерывающийся шепот:

– Сегодня в Наркоминделе я встретил Чёрного Пашу!