Умереть, чтобы угодить - Линда Ховард Страница 5

Как полицейский Кахилл не имел привычки кого-либо ждать. В нем опять шевельнулось раздражение, но его тут же сменила ирония. А может, он и вправду надменный ублюдок, о чем постоянно твердила бывшая жена? К тому же на сожительницу старика было просто приятно смотреть.

Изучая ее, Кахилл машинально составлял описание: темные волосы почти до плеч, темные глаза. Пожалуй, волосы каштановые, а глаза — карие, но точный оттенок и тех и других он не смог определить. Отблеск фонарей играл на волосах, придавая им насыщенный цвет темного шоколада, а глаза были еще темнее.

На вид ей под тридцать… или немного за тридцать. Рост — пять футов и пять-шесть дюймов. Кахилла подмывало накинуть еще пару дюймов, но он вдруг понял, что впечатление высокого роста создает почти военная выправка женщины. Вес — от пятидесяти пяти до шестидесяти килограммов. Кожа гладкая, чистая, настолько напоминающая сливочное мороженое, что Кахилла так и тянуло лизнуть ее.

Закончив разговор, незнакомка подала ему руку:

— Простите, что заставила вас ждать. Я звонила в телефонную компанию по автоматической линии, и мне не хотелось начинать все заново. Я Сара Стивенс.

— Инспектор Кахилл.

Ее ладонь оказалась миниатюрной и прохладной, но пожатие — неожиданно крепким.

— Не могли бы вы рассказать подробно, что здесь произошло?

Судя по акценту, женщина родилась не на Юге, но где именно, Кахилл так и не понял. Ах вот в чем дело: у нее нет никакого характерного акцента.

— С удовольствием. — Она указала на ступеньку. — Не хотите ли присесть?

Кахилл сразу сообразил, что на узкой ступеньке им придется соприкасаться плечами, а это наверняка помешает работе. Он сразу заметил, что рядом с этой женщиной его слишком часто посещают неуместные мысли. Взяв себя в руки, он отступил на безопасное расстояние и сосредоточился на допросе.

— Спасибо, я постою. — Он извлек из кармана пиджака блокнот и открыл чистую страницу. — Итак, ваше имя?..

— Сара Стивенс, — раздельно продиктовала она.

— Это вы обнаружили, что в дом проникли грабители?

— Да, я.

— Вы запомнили точное время, когда это произошло?

— Нет, у меня на тумбочке стоят электронные часы. Но по-моему, я проснулась немногим более получаса назад.

— Что вас разбудило? Шум?

— Нет. Я живу над гаражом, услышать оттуда шум в библиотеке я не могла. Грабители перерезали силовой провод, вентилятор на потолке у меня в комнате перестал работать. Поэтому я и проснулась.

— Что же было дальше?

Сара как можно точнее передавала подробности недавних событий, с неловкостью сознавая, что одета только в тонкую пижаму, а ее ноги босы. Как досадно, что она не успела сбегать наверх за халатом и шлепанцами и заодно хоть немного пригладить волосы! А может, тщательно накраситься, выбрать нарядное неглиже, опрыскаться духами и повесить на шею табличку «Я доступна»? Тогда инспектор Кахилл допрашивал бы ее в спальне, сидя на кровати.

Мысленно посмеявшись над собственной глупостью, Сара с недовольством отметила, что ее сердце по-прежнему бьется слишком быстро — с тех пор как она заметила вошедшего в дом Кахилла. По какому-то неизвестному закону химии, биологии, а может, биохимии Сару мгновенно потянуло к этому человеку. Это случилось неожиданно, прозвучал некий сигнал, заставивший Сару вспомнить, почему вертится мир. Этот сигнал она слышала и раньше, но таким громким и настойчивым он был впервые. Он наполнил Сару тайным трепетом; это было все равно что кататься на «русских горках», но при этом не отрываться от земли.

Она перевела взгляд на левую руку инспектора. Кольца нет, но это еще не значит, что он холост и одинок. Мужчины такого типа редко бывают одинокими. Не то чтобы он классически красив — лицо грубоватой лепки, на щеках и подбородке тень щетины, темные волосы подстрижены слишком коротко. Однако почему-то он выглядел более мужественным, чем все мужчины вокруг, будто всеми порами выделял тестостерон, и женщины чувствовали это. К тому же его тело было мускулистым. Свободная черная тенниска и пиджак скрывали мышцы, но Сара знала, как двигаются и держатся мужчины в прекрасной физической форме. К сожалению, инспектор совсем не умел улыбаться и не желал учиться этому искусству. Его фигуре Сара отдала должное, а о недостатках характера мысленно пожалела.

— В каких отношениях вы состоите с судьей Робертсом? — осведомился он нейтральным тоном на грани равнодушия. Он смотрел на Сару снизу вверх, резкие тени на его лице мешали понять, что оно выражает.

— Судья Робертс — мой работодатель.

— Чем же вы занимаетесь?

— Я экономка, точнее, то, что в мужском варианте называется «дворецкий».

— Дворецкий… — повторил он так, словно впервые слышал это слово.

— Я занимаюсь домом, — объяснила Сара.

— И что это значит?

— У меня масса обязанностей: надзор за прислугой, организация ремонта и всевозможных услуг, иногда — приготовление пищи. Я должна следить, чтобы одежда судьи была чистой, обувь — начищенной, чтобы машина была в исправности и ее регулярно мыли, счета оплачивали и в целом — чтобы судье не досаждали те, кого он не желает видеть.

— В доме есть прислуга?

— Только приходящая: уборкой занимаются две женщины, которые приходят дважды в неделю, садовник работает три дня в неделю, секретарь — раз в неделю, кухарка готовит обеды и ужины с понедельника по пятницу.

— Ясно… — Кахилл просмотрел свои записи. — Стало быть, дворецкому полагается владеть боевыми искусствами?

Изумившись, Сара задумалась: чем она выдала себя? Разумеется, она не могла не заметить великолепный удар, которым инспектор свалил с ног детину-грабителя, и сразу поняла, что и он знает толк в боевых искусствах.

— Нет, — бесстрастно отозвалась она.

— Значит, это ваше хобби?

— Не совсем так.

— Не могли бы вы объяснить точнее?

— Помимо всего прочего, я — профессиональный телохранитель. — Она понизила голос: — Судья не любит афишировать это, но в прошлом ему не раз угрожали смертью, поэтому его родные решили приставить к нему охрану.

До сих пор он держался профессионально, но теперь взглянул на Сару с легким удивлением и откровенным интересом.

— В последнее время судье угрожали?

— Нет. Честно говоря, я считаю, что он вне опасности. Я служу у него почти три года, и за все это время ему ни разу не угрожали. Но когда он заседал в суде, несколько человек грозили ему смертью, и это заставило его близких, особенно дочь, принять меры на всякий случай.

Кахилл вновь сверился со своими записями.

— Значит, ваш удар — это не счастливая случайность? Сара мимолетно улыбнулась:

— Надеюсь, нет. Как и ваш удар.