Нас не разлучить - Лора Эллиот Страница 5

Но стройная, мускулистая фигура не возникла в дверях зала, и хрипловатый, будоражащий голос не заставил ее в очередной раз испытать мучительное волнение внутри.

Нет, она не могла сожалеть о том, что он не появился. Разум убеждал ее, что меньше всего на свете она хотела бы увидеть Даниэла Гранта, что ей незачем видеть и слышать его. Но голос разума заглушала искренность сердца, которая заставляла ее признаться себе в том, что разум со всеми его правильными доводами не имеет никакого отношения к тому, что она испытывает. Ее чувства возникали из каких-то более древних, первобытных, подсознательных глубин. Из тех самых глубин, в которые она запрещала себе заглядывать на протяжении многих лет.

— Ну вот, с делами покончено…

— Разговариваешь сама с собой, Цыпленок Мел?

Насмешливый голос застал ее врасплох. Она нервно обернулась и, не веря своим глазам, уставилась на высокую фигуру мужчины, стоящего в дверях. Вместо вчерашнего элегантного костюма на нем была белая футболка и джинсы, с греховной чувственностью обтягивающие его крепкие бедра. Памела почувствовала сухость во рту. Страх и восхищение поднялись из глубин ее существа и смешались в сердце.

Он застал ее в последний момент перед уходом. Невероятно! Какие силы привели его сюда как раз в тот момент, когда она собиралась сбежать? А может, это ее собственные мысли притянули его, и теперь он возник, как злобный демон, чтобы терзать ее?

— Не зови меня так. Между мной и той юной глупышкой Цыпленком Мел нет ничего общего.

— Ты уверена? — Насмешливый голос понизился на октаву и прозвучал как соблазнительный шепот. — Насколько я помню, тебе нравилось, когда я называл тебя так.

О да. Это были времена, когда она верила, что он произносит ее имя с трепетом и страстью. Когда она была способна убедить себя, что он по-настоящему любит ее, а не только использует, как всех остальных своих женщин, о чем неустанно твердили ее братья.

— Мы все в молодости совершаем ошибки. Ничего не поделаешь. Но, слава богу, часто мы перерастаем свою юношескую глупость прежде, чем происходит что-то необратимое.

— Значит, по-твоему, то, что было между нами — ошибка? — Он посмотрел на нее, сузив глаза.

— То, что между нами было… — Она сделала особый акцент на слове «было», надеясь, что ее мысль дойдет до него неискаженной. — Между нами была юношеская любовная связь, которой управляло невежество и чрезмерное количество гормонов. Почти все в молодости бросаются в такие нелепые, безответственные любовные авантюры, пока не научатся делать лучший выбор. Это можно назвать уроком, и не более.

— И чему же научил тебя этот урок?

— Тому, что даже самый цивилизованный из нас порой становится жертвой животного инстинкта.

По его красивому лицу пробежала мрачная тень, чувственный рот слегка искривился от гнева, и этого было достаточно, чтобы кровь в жилах Памелы застыла.

— А я думаю, что нам есть чему поучиться у животных, — швырнул он ей в ответ. — Поразительно, что не все люди способны заботиться о своем потомстве так, как это делают животные. Надеюсь, ты со мной согласна?

Его слова, словно раскаленные копья, вонзились в ее сердце. Она сникла и потупила взгляд, пытаясь скрыть внезапно выступившие слезы.

— Много ты знаешь об этом…

— А ты дала мне шанс?

— Шанс? — Памела резко вскинула голову. — У тебя был шанс, так что не нужно предъявлять мне претензии в том, что я была несправедлива к тебе.

— Дело не только во мне…

Памела не могла больше вынести этого. Воспоминания, которые она много лет назад похоронила, внезапно восстали из мертвых и с новой силой атаковали ее измученный мозг. От тошноты и головокружения она едва устояла на ногах.

Несмотря на то, что в огромные окна зала щедрым потоком лились лучи яркого июньского солнца, память унесла ее в ту далекую ночь, когда ливень хлестал по улицам и в небе рокотал гром. Память о физической боли до сих пор жила в ее теле и теперь была настолько сильной, что она невольно обхватила себя руками и сжалась.

— Хватит! Довольно! Я не хочу больше слышать этого! Та часть моей жизни прошла! И поверь, я никогда не была более счастлива, чем в тот момент, когда с этим было покончено.

— Не сомневаюсь… — усмехнувшись, сказал Даниэл и открыл рот, чтобы что-то добавить, но она прервала его.

— А теперь прошу извинить меня. Мне нужно идти. У меня еще полно дел на сегодня.

Она не узнала своего голоса. Неужели этот резкий, холодный голос принадлежит ей? Но как бы там ни было, а она добилась того, чего хотела. С горящими глазами и крепко сжатым ртом Даниэл отступил назад и позволил ей пройти мимо него к двери.

— Конечно, понимаю, ты должна хорошо подготовиться к событию года, к своей свадьбе с Эриком. — Он произнес эти слова со злобной ухмылкой. — Кстати, а где же сам расчудесный жених?

Она была уже почти у двери, когда этот вопрос настиг ее.

— Эрик на работе.

— На работе? А я думал, что он будет бегать целый день за тобой и помогать готовиться к свадьбе.

— Слушай, не притворяйся дурачком. — Памела натянуто, неестественно улыбнулась. — У него впереди три недели медового месяца, так что лишних выходных ему никто не даст. Кроме того, он полностью доверяет мне.

Ей стоило немалых усилий идти не спеша. Она изо всех сил старалась, чтобы ее уход не выглядел побегом, и эти несколько шагов, которые ей нужно было пройти, чтобы выйти из зала, казалось, длились вечность. Наконец она оказалась в коридоре и бросилась как одержимая к лифту.

Скорее! Скорее же, черт побери! — бормотала она, нервно колотя пальцем по кнопке со стрелкой вниз.

Если бы она была одна, она с удовольствием воспользовалась бы лестницей, но подозрение, что Даниэл может последовать за ней, отняло у нее эту возможность. Продолжать разговор с ним где-то на пустынной лестничной площадке было бы чем-то очень похожим на пытку.

Лифта все не было. Скорее, скорее бы сбежать отсюда, судорожно пульсировало в ее голове. Лифт по-прежнему не показывался, но зато Даниэл был уже тут как тут. Она услышала его шаги за спиной. Почувствовала, что он стоит рядом.

— Тебе на какой этаж? — деловым тоном спросила она.

— На девятый.

Она могла бы догадаться. Этот новый, умудренный жизнью, изысканный и баснословно богатый Даниэл Грант мог жить только в самом лучшем номере. А самый лучший номер находится на девятом этаже. Он занимает весь этаж и по размерам больше, чем обычная квартира с двумя спальнями, не говоря уже о роскоши, царящей там.

— Не сомневаюсь, что тебе там отлично живется…

— Ну скажи, скажи, Памела. Не стесняйся. — Он явно снова пытался поддеть ее.

— Что? Что скажи? — растерянно спросила она. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.