Отец моей малышки... за кафедрой! - Лючия фон Беренготт Страница 5

Мне повезло. В одном из новых отделений Вышки проводился негласный поиск всей административной верхушки, о чем меня ввели в курс задолго до того, как об это стало известно другим кандидатам. Для высшей административной должности требовалось дополнительное образование – по образовательной части, разумеется. И ура! Оно у меня было! Не самое престижное – Лондонский педагогический колледж, однако это были всего лишь формальности. Моей главной фишкой стала докторская по развитию и глобализации онлайн-коммерции – именно эта тема стала главной направленностью нового кампуса.

Не знаю почему, но когда мне сообщили о назначении на должность ректора в Москве, я почувствовал надежду. Она ведь не доучилась, моя девочка… А вдруг? Чем черт не шутит?

Сто раз проклял себя за то идиотское сообщение. Но ведь кто ж знал, что для нее это окажется так важно! Архи-важно! Настолько важно, что она заблокирует мой номер и навсегда исчезнет из моей жизни. И ведь всего лишь предложим подумать о том, что она еще слишком молода, чтобы посвящать всю себя материнству. Конечно, добавил, что позабочусь о финансовой стороне вопроса, как же иначе? Собирался сам за всем проследить, быть с ней рядом… А уж потом, через пару лет – когда созреет… доучится в конце концов…

Но судьба распорядилась иначе. Она пропала с моих радаров.

И вот теперь… теперь я с трудом мог поверить своим глазам. С трудом узнал ее – разодетую как настоящая леди, элегантно накрашенную, цветущую и такую же прекрасную, как и тогда. Даже еще прекраснее…

И с ней ребенок. Мой? Не мой? Матери-одиночки не «цветут» нигде в мире. Они борются за существование, выдирают из жизни все, что только могут. Или опускаются, нищают и уходят на самое дно.

Значит, не мой? Неужели Лиля вышла замуж и успела родить так скоро после того, как сбежала от меня? А вдруг мой? Родила и нашла быстренько жениха – подкинуть ему моего ребенка, как любят делать женщины в безвыходном положении? Тогда зачем меня приглашают в гости? Может, уже развелась?

Черт, как же разобраться-то?! Ведь не скажет сама, как пить дать не скажет!

Что же ты наделала, моя Дикая Лилия? Что я сам наделал?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Сдавливаю голову и издаю глухой стон от разрывающей мозг головной боли.

– Сашенькааа…

Твою ж мать! От неожиданности дергаюсь и даже ругаюсь сквозь зубы – Алла умеет подкрасться незаметно! Она по жизни такая. Как лиса – все время поджидает в кустах, а когда ей что-то нужно, выскакивает и вонзает в тебя свои острые коготочки. Фигурально и буквально выражаясь.

– Ты меня до инфаркта доведешь… – громко выдыхаю, крутя головой.

Она хмыкает, прижимается сзади, ее умелые руки скользят вокруг моей талии… Теперь она напоминает мне змею. Двух змей, которые пытаются оплести меня с обеих сторон. Хватаю одну из них, прежде, чем она достигнет цели – уже нацелилась под ремень.

– Слушай… Башка раскалывается, ей богу. Давай сегодня просто разъедемся по домам…

Она издает за моей спиной обиженное «ууу» и я сразу же представляю ее губы уточкой. Изящные, слегка поддутые силиконом губы… Или чем там их сегодня поддувают...

– Ты прям как женщина – голова у него болит…

Однако, она не настаивает – отходит и начинает собирать бумаги, которые мы подготовили для завтрашнего доклада перед комиссией из министерства. Причем делает это с таким показушно-равнодушным видом, что мне становится ее жалко.

– Это из-за нее, да? – наконец не выдерживает. – Из-за этой девчонки?

– Не говори глупостей! – обрываю ее слишком быстро – раньше, чем она успевает договорить. Потому что знаю, что она права. – Я ведь уже рассказал тебе, в чем дело. Мне надо знать, мой ли это ребенок.

Она резко оборачивается, роняя несколько листов из доклада на пол.

– Так закажи проверку ДНК, если дело только в этом! Ты ведь в курсе, что можно потребовать установление отцовства через суд? Зачем переться к ним в гости? Что ты собираешься там делать, сидя за ужином? Определять унаследовал ли ребенок твои хорошие манеры?

– Я собираюсь поговорить с ними по-хорошему – в мире нормальных отношений так иногда делают, знаешь ли. Узнать день рождения ребенка, сопоставить даты. Возможно, договориться о добровольной проверке ДНК. Меньше всего мне хочется разводить конфликт на пустом месте, а тем более, если Лиля на самом деле мать моего ребенка и мне с ней еще общаться и общаться.

Я так же показушно небрежен, как и Алла. Мы оба лжем – я, скрывая свои истинные планы в отношении бывшей, она – делая вид, что ей на эти планы… не наплевать. Впрочем, у нее нет другого выхода – она ведь столько раз доказывала мне, что ревнуют только дуры, а умные понимают, что мужчина – существо полигамное, и предпочтут в нужный момент закрыть глаза…

Начинать вести себя как те самые дуры – значит и себя к ним приписать. Вряд ли у Аллы хватит смелости быть честной с собой. Она ведь так старается всегда выглядеть умной…

И все же ее выход из положения меня шокирует.

– Я поеду с тобой, – заявляет она. – Если дело только в ребенке, я не могу тебе помешать.

От такой наглости мне приходится долго искать слова и подбирать челюсть. Как, однако, здорово, что я так и не сделал ей предложения. Эта лисонька уже через месяц после свадьбы схватила бы меня своими острыми зубками за самое сокровенное…

– Нет, – отвечаю наконец, мягко отодвигая женщину со своего пути. – Но если хочешь поучаствовать, можешь заказать и отправить им какую-нибудь игрушку из ЦУМа. Я ведь понятия не имею, что любят девочки такого возраста. Это настроит маму и бабушку на положительный лад и мне не придется идти на более жесткие меры. Вот адрес.

Я выуживаю из кармана бумажку, на которой на скорую руку записал адрес, который мне дала бабушка моего потенциального ребенка, и протягиваю Алле. Мне он больше не нужен, этот адрес – запомнил раз и на всю жизнь. И терять ту, кого сегодня так неожиданно нашел, я больше не собираюсь. Никогда.